Бугенвиллея цвета фуксии

– Как это три с половиной? Что это ещё за половина? – удивилась Таня, когда мама рассказала ей про это объявление о съёме.

– Вот так! Берут кухню, переносят её в салон, а образовавшуюся после этого комнатку указывают как полкомнаты, – смеясь объяснила мама.

В апреле Таня с родителями переехали в Бат-Ям. Теперь они все вместе жили в небольшой квартире, которая по объявлению претендовала на три с половиной комнаты. Половину отдали Антону, который находился дома меньше всех.

Он приходил теперь домой повзрослевший, загоревший, коротко стриженный в компании таких же, в форме, ребят. Иногда мама кормила их обедом или ужином. Часто Антоша закидывал в комнату необъятных размеров рюкзак и уходил сначала спать, а только потом выходил к ним на ужин.

Вообще он сразу как-то возмужал и подрос. Тане он казался намного старше, чем до поступления на службу.

И вот начались поиски работы. Не так-то просто оказалось устроиться вчерашней студентке переводчиком. В большинстве мест требовали опыт работы. Таня, конечно, занималась переводами, но очень нерегулярно и не официально. Не раз думалось ей, что тут был и пригодился ей опыт работы, устройся она тогда в ту контору в Хайфе.

Раз за разом она проходила экзамены, переводя то рекламные проспекты, то странички сайтов самого разного содержания. Ситуация осложнялась тем, что уровень иврита у Тани не позволял переводить на этот язык. Со временем она поняла, что обычно было принято переводить на тот язык, который переводчик знал на уровне родного. Русскоязычных переводчиков и так хватало. Многие вообще переводили частным образом. На безуспешные попытки найти работу ушло два с половиной месяца.

Таня уже была близка к отчаянию, просматривая очередное объявление, когда увидела, что в издательство в Тель-Авиве, кроме переводчиков, требовались ещё и иллюстраторы. Таня задумалась. У неё появилась мысль послать своё резюме с указанием художественного образования и опыта работы у Микрюкова. Может, всё-таки не зря она провела два месяца в Питере?

К её удивлению, в ответ на посланное электронной почтой резюме, ей позвонила секретарь того самого издательства и пригласила на интервью.

Ранним утром в середине июля Таня вышла из дома с папкой своих работ и целой гаммой чувств в душе, которые варьировались от неверия в собственную удачу до отчаянной надежды на успех.

Офис издательства “Эффект а-Контекст” (“Эффект Контекста”) располагался в южной части Тель-Авива, в получасе езды на автобусе от нового места жительства Тани. Это было небольшое здание примерно конца семидесятых – начала восьмидесятых годов. Издательство занимало в нём весь первый этаж.

Секретарь, с которой они договорились о встрече, приветливо встретила её в приемной.

– Здравствуйте, я – Элла. Проходите, пожалуйста, я сейчас доложу о Вас.

Таня осторожно присела на краешек дивана и взглянула в направлении коридора, где скрылась секретарша. Там виднелись стеклянные кабинки-кубики, из которых доносился мерный офисный шум.

Элла вернулась буквально через минуту:

– Пойдёмте, Вас ждут.

Таня прошла за ней тем же самым коридором мимо стеклянных кабинок и сидящих в них работников. Весь этот народ что-то весело строчил на компьютерах, отчего слышалось постоянное характерное клацанье.

Элла пригласила её в кабинет в конце коридора, где сидел чернявый мужчина лет сорока с небольшим и крутил в руках карандаш. Его надбровные дуги с густыми смоляными бровями заметно выделялись на высоком покатом лбу.

– Садитесь, пожалуйста, – кивнул он на стул, стоявший по другую сторону стола. – Меня зовут Ронни. Я главный редактор а также арт-директор издательства “Эффект а-Контекст”.

Таниного иврита вполне хватало до этого момента. Ронни внимательно взглянул на неё и поинтересовался:

– Вам удобно продолжать на иврите? Я немного знаю русский. В Ваши обязанности не входит знать иврит на уровне родного языка. Но разговорный очень поможет.

– Всё в порядке, – ответила Таня, – я могу говорить.

– Ну, что ж, – продолжал её собеседник, – тогда расскажите, чем Вы занимались в области оформления. Ваши альбомы впечатляют, и техника очень хорошая.

Таня рассказала про обучение живописи в Ташкенте и Израиле, работу в Питере. К этому рассказу она готовилась заранее, нашла в словаре все нужные слова. Речь получилась очень связная, без единой запинки, и Таня была очень довольна собой. Ронни перестал крутить карандаш и внимательно её слушал. Он улыбнулся, когда Таня рассказывала, как подбирались сюжеты рисунков на стенах первого этажа “Виноградной лозы”, и очень заинтересовался, когда она дошла до того момента, когда было принято решение выложить мозаикой стены второго этажа.

В этот момент в дверь постучали. Высокая девушка с короткой стрижкой заглянула в кабинет и остановилась, увидев Таню.

– А, Рита, заходи! – Ронни сделал приглашающий жест рукой, и девушка проворно проскользнула внутрь комнаты и заулыбалась. – Рита – наша глава отдела переводчиков, – представил её Ронни.

– Новенькие? – поинтересовалась Рита.

– Да, вот к нам сегодня пришла на собеседование очень интересная новая сотрудница.