Бугенвиллея цвета фуксии

Его дилемма была решена. Он мог бы теперь точно поцеловать Таню, как и обещал самому себе ещё в начале вечера. Или же он мог бы обратить всё в шутку и сказать, что не устоял на ногах от её красоты. Мог бы, если бы всё так неуловимо не усложнилось, когда он увидел, как она закрывает глаза и улыбается. Тогда в его голове, в которой всё уже и так окончательно перемешалось, промелькнула мысль, которая и привела к необратимым последствиям. “Да ни с кем она не встречается!” – вот что подумалось ему. И Славик, всё ещё обнимая Таню, привлёк её ближе и через всю спину потянул вниз молнию на её красивом красном платье.

Таня

На следующий день мама задумала корейский вечер. Дело в том, что корейская кухня была очень популярна в Ташкенте. Много корейцев, ассимилировавшихся и привыкших к местным реалиям, проживало там. Корейская еда продавалась на улицах, были специальные рестораны, содержавшиеся и обслуживаемые корейцами, и все привыкли к этому и любили эти блюда на ряду с узбекскими, русскими и многими другими.

К приходу Славика в мантышнице были приготовлены пигоди – корейские пирожки на пару с капустой и рубленым мясом. Вместе с мамой Таня приготовила несколько корейских салатов – чумчу из капусты или, как её ещё называли в России, кимчи, морковчу, салаты из огурчиков и грибов – всё то, что они любили и ели регулярно до отъезда в Израиль.

Таня нервничала, но не показывала вида. Когда позвонили в дверь, она зачем-то ещё раз убежала на кухню, поэтому Владимир Леонидович пошёл открывать сам.

– Заходи, Слава, – услышала Таня с сильно забившимся сердцем и попыталась вдохнуть побольше воздуха.

Но нельзя же было весь вечер отсиживаться на кухне. Она вышла в зал, где родители принимали гостя, и сразу же встретилась с ним взглядом. Славик стоял посреди комнаты и держал в руках огромный букет красных роз.

– Ну, ты прям как жених! – папа похлопал его по плечу.

– Танюша, принимай цветы, – улыбнулась мама и пошла наполнить водой вазу.

Они поставили букет на столик возле окна, и весь вечер он ловил взгляды ярким цветом и свежестью.

Таня поспешила выложить горячие пирожки на большой ляган, на котором они традиционно подавали любое главное блюдо – плов, манты, картошку с мясом – и внесла дымящееся блюдо в зал. Оно почётно заняло центральное место на столе.

– Ну, – сказал Владимир Леонидович, – накладываем? Или три раза предложить?

Все за столом заулыбались. По узбекской традиции гости не показывают, что голодны. Это считается невежливым. Хозяйка предлагает еду в первый раз: “Берите, угощайтесь!”, а гости благодарят и отказываются. Разговор продолжается, пока хозяйка не предложит опять. И лишь на третий раз гости соглашаются и из уважения к труду, затраченному на приготовление блюд, и вниманию, оказанному им, благодарят и начинают есть.

Говорили о конференции, на которую приехал Славик. Всем было интересно, как она проходит, сколько участников, из каких стран. Потом разговор перешёл на впечатления Славика о стране.

– Да я ещё ничего толком не видел, – смущённо улыбнулся он. – Вот завтра как раз поедем в Иерусалим и Вифлеем всей группой.

Танины родители понимающе закивали.

– Славочка, тебе бы ещё успеть попасть на север, погулять по Тель-Авиву, на пляж сходить, – сказала Танина мама.

– Катя, – повернулся к ней Владимир Леонидович, – а давай им куда-нибудь экскурсию возьмём!

И они посмотрели на Славика с Таней. Таня замерла и перестала есть. После того, что произошло накануне вечером, она не могла и представить себе, как поедет с ним вдвоём куда бы то ни было. К счастью, Славик сказал, что пока не может сказать, удастся ли ему выбраться отдельно от группы. Их расписание было составлено очень плотно, практически по часам.

Таня не оставалась со Славиком наедине ни минуты. Впрочем, он и не старался поймать её одну, только внимательно наблюдал за ней и, видимо, понял, что ей нужно время, чтобы осмыслить случившееся. Все по очереди обняли его на прощание, а Владимир Леонидович отвёз обратно в гостиницу.

Всю субботу Таня провела в раздумьях. Мама даже стала беспокойно посматривать на неё и, наверно, сказала об этом папе, так как Тане послышался с кухни его спокойный голос:

– Катюша, оставь ребёнка в покое.

В воскресенье, первый рабочий день на неделе, Таня поехала на работу. Дина и Диана звали её после работы погулять, но Таня отказалась, сославшись на то, что раньше ушла в четверг, и ей надо было отработать часы. На самом деле ей просто хотелось побыть одной. Она дождалась, пока подруги, весело переговариваясь и маша ей, уйдут, и тоже засобиралась.

Зайдя перед уходом в туалет, Таня стала участницей небывалой сцены. Ещё в коридоре ей послышались всхлипы и рыдания, а зайдя вовнутрь Таня увидела Риту, низко склонившуюся над умывальником и разглядывавшую в зеркале своё красное от слёз лицо. Таня не знала, как ей поступить, поэтому поспешно извинившись, залетела в ближайшую кабинку и замерла.