Буйная Кура

Шамхал разделся, привязал одежду к голове, и быстро переплыл протоку до острова. Спустившиеся по тропинке девушки услышали плеск, оглянулись, но увидели только густые заросли, которые колыхались, как если бы кто-то сквозь них только сейчас прошел.

2

К вечеру туман, поднявшийся от Куры, начал медлено расползаться по земле. Но потом от ближних гор потянуло ровным, устойчивым ветерком. Этот вечерний ветер, пролетая над травами, над полями, где росла пшеница вперемежку с алыми маками, достиг берегов Куры и начал оттеснять туман, погнал его вниз по течению реки в сторону отдаленных сел.

Но от воды курился новый туман. Его уж не хватало на то, чтобы заполнить окрестности, однако он упрямо наползал на плоские островки среди Куры, путался в кустах, цеплялся за кроны деревьев. Выше деревьев его не было, он исчезал, словно таял.

Перед вечером на реке последние всплески жизни. Коровы медленно, долго втягивают в себя прохладную воду, чтобы напиться на ночь. Мальчишки, собиравшие на той стороне дрова, увязывают добычу в плоты и переправляют их на этот берег.

К вечеру вышел к Куре и Джахандар-ага. После утреннего скандала он оседлал коня и весь день провел в лесу, надеясь рассеяться и забыться. Беспорядочно охотился на ту дичь, которая сама могла бы попасть под выстрел, но охота любит внимательность и старание. В конце концов Джахандар-ага наткнулся все же на оленей, пришедших на водопой, и свалил одного из них. Он оттащил добычу к корням старого дерева, а сам поехал в село за арбой.

Конь, увидев село, громко заржал. Джахандар-ага пронзительно свистнул в пальцы. Он всегда свистел, когда возвращался с охоты. Это был знак его домашним, чтобы они высылали навстречу арбу - везти добычу.

На этот раз все произошло точно так же. Вскоре в тумане показалась арба. Разница была только в том, что всегда встречал отца сын Шамхал. Сегодня на арбе сидел слуга Таптыг.

Джахандар-ага, несколько развеявшийся на охоте, снова все вспомнил и помрачнел. Не глядя на слугу, остановившего быков и ожидавшего приказания, хозяин распорядился:

- Переедешь на ту сторону по верхнему броду. Поезжай на островок, что против скалы "Гыз-гаясы", там есть старый тополь, ты его знаешь. Возьми оленя и привези домой.

Парень направил арбу в воду. Железные ободья колес неприятно заскрежетали о мелкие камешки. Потом, когда вода поглотила сначала ось, а потом и сами колеса, скрежетание прекратилось.

Джахандар-ага пришпорил коня и вымахнул из-под берега. С высоты он оглянулся и крикнул вслед Таптыгу:

- У брода бери правее, а то перевернешь арбу и сам попадешь в водоворот!

Арба вскоре исчезла из виду. Джахандар-ага поехал домой. На дворе он позвал:

- Эй, кто там есть, возьмите коня!

Повесив винтовку на столб, подпирающий веранду, он поднялся на навес открытое плоское место, с которого лучше всего оглядеть все вокруг. Поглядел в ту сторону, где в эти минуты совсем умирало солнце. Вытянувшись в цепочку, медленно шли от Куры сытые, довольные коровы с выменем, набухшим от молока. Молодые бычки и телки перегоняли друг друга, поддевали рогами, едва обозначившимися на лбу. Матерый бык отстал от общего шествия, бил землю копытом, ковырял ее рогом и ревел.

Джахандар-ага стоял на навесе до тех пор, пока стадо не подошло ко двору. Впереди стада шел любимец Джахандар-аги - олень с большими ветвистыми рогами. У других впереди стада всегда идет вожак-козел, а в этом стаде - олень. Джахандар-ага поймал его три года назад маленьким олененком в лесу за Курой, вырастил, приучил к стаду. И вот теперь гордое лесное животное смиренно ведет стадо домой, побрякивая колокольчиком, висящим на шее.

Джахандар-ага спустился с навеса и вышел навстречу стаду. Олень подошел к хозяину, ткнулся в ладони прохладным и влажным носом.

Обычно хозяин ласкал оленя в эту минуту, трепал его по шее, гладил ему плоский широкий лоб, чесал между рогами. Но теперь хозяину, как видно, не до оленя, он отошел в сторону, предоставив стадо служанкам, которые и загонят на место, и дадут корму, и подоят коров.

Вот уж и собак спустили с цепи, все погружается в тишину и во тьму. Всякие звяканья, стуки, шорохи, связанные с окончанием дня, затихли возле домов, и тишина разлилась по всем окрестностям. Погасли окна, погасли уличные очаги во дворах, люди укладывались спать, все замирало до утра. Сильнее становились только запахи свежести, наплывающей от воды, шум Куры да еще росла тяжесть на душе у Джахандар-аги.

Его дом затих, но падал светлый свет из окон, дом ждал своего хозяина, а хозяин между тем боялся приблизиться к своему дому. Он стоял у ворот, глядел в сторону шумящей во тьме Куры и старался понять, что же все-таки и как же все это произошло.

Может быть, нужно было думать не теперь, а два дня назад, когда он возвращался из города и увидел на берегу реки эту молодую, красивую крепкотелую Мелек. Но тогда он как раз ни о чем не думал совсем, да и не мог ни о чем думать. Как только увидел ее, какая-то темная горячая волна разлилась по телу, затуманила мозг, застлала глаза, наполняя каждую мышцу сладкой тяжестью.