Буйный Терек. Книга 1

«Небольсин в оказии… — слушая слова майора, размышлял Голицын. — Почему же я ни разу не видел его ни на остановках, ни на переправе через Терек? Похоже, что он прячется от меня».

— Вот вам второй пакет, извольте собственноручно расписаться, ваше сиятельство.

Голицын расписался.

— Как устроились, удобно ли? — осведомился комендант.

— Спасибо. Устроился отменно хорошо, — ответил князь, разрывая пакет и все думая о Небольсине, о доносе Петушкова, о Нюше. Быстрая смена ее настроений от испуганно-грустного к неожиданно веселому показалась ему теперь странной. Тогда он не придавал этому значения, но сейчас все вспоминалось ему…

«Полковнику князю Голицыну. По встретившейся казенной надобности Вам надлежит немедля, с получением сего предписания, выехать в крепость Грозную для встречи с полковником Бартоломеи и получения пакета особой важности на имя начальника Главного штаба российской армии генерал-адъютанта барона Дибича».

«Дибича», — вновь прочел Голицын. Он уже забыл и о Нюше, и о своих подозрениях, и о Небольсине.

Приказание генерала Розена явиться к полковнику Бартоломеи вытеснило все. Князь знал, что полковник, числившийся в посольской свите Меншикова, на самом деле был прислан сюда шефом жандармов генералом Бенкендорфом и что его задачей было по личному поручению царя найти и собрать возможно больше компрометирующих материалов против Ермолова.

Голицын очень вежливо раскланялся с майором и даже на прощание протянул ему руку. Когда гость ушел, князь снова прочел бумагу Розена и довольно улыбнулся. Визит к Бартоломеи и секретный пакет в Петербург давали ему возможность в столице явиться на личный доклад к Дибичу и, кто знает, может быть, и на тайную аудиенцию к самому императору. О-о, судьба благоприятствовала ему! Теперь он мог и без помощи друзей отплатить этому моветону Ермолову за оскорбление.

Голицын весело рассмеялся и забыл обо всем, что тяготило его. Он вышел в другую комнату, где его ожидал Прохор. Камердинер всматривался в лицо князя, стараясь угадать расположение духа барина.

— Приготовь к утру на послезавтра коляску и верховых коней Руслана и Резеду. Скажешь повару, чтобы сопровождал меня вместе с тремя верховыми в Грозную.

— Слушаюсь, батюшка барин, будет сделано. А как же, извиняюсь, ваше сиятельство, мы? Прикажете людям дожидаться вашего возвращения?

Голицын задумался.

— А зачем? Вам всем двигаться с оказией до Екатериноградской, где и дожидаться моего приезда. — Он прошелся по комнате и добавил: — Я вернусь через четыре-пять дней. Ты, Прохор, поведешь людей, будешь следить за ними и, — он взглянул на камердинера, — смотри, в случае чего — ответишь!

Прохор согнулся до самого пола:

— Спасибо за милость, за доверие, ваше сиятельство. Не извольте беспокоиться, все будет в целости и аккурате.

Слова камердинера напомнили князю о его недавних сомнениях.

— Ты не видел в оказии поручика Небольсина? — не глядя на Прохора, спросил он.

— Не случалось, ваше сиятельство, однако людей их благородия в пути зрил, — осторожно ответил Прохор.

— Узнай, где он остановился в станице, да внимательней следи за девками.

— Понимаю!

— Теперь ступай да предупреди людей о моем отъезде. Послезавтра утром с конвоем летучей почты выезжаю.

Прохор ушел. Оставшись один, князь снова отдался мыслям о предстоящей встрече с полковником Бартоломеи и о докладе, который он, Голицын, отвезет в Петербург.

И дворовые люди, и актерки, и сам Прохор были несказанно рады, узнав об отъезде князя в Грозную.

Голицын не принадлежал к наиболее лютым крепостникам, тиранившим прислугу. У него многим жилось не в пример лучше, чем у других помещиков, люди были лучше одеты, кормились досыта и биты бывали не часто, но холодное презрение князя и его равнодушие к их судьбе пугало крепостных. Они понимали, что в глазах этого равнодушного вельможи они значили не больше рабочего скота из его обширных подмосковных владений. Несколько дней пути без Голицына было настоящим праздником для них.

— Это господь бог услышал мои молитвы, — убежденно сказала Нюша, когда Савка, весь сияя от радости, сообщил ей о неожиданном отъезде князя.

— А я, сестрица, испугался сначала… Думаю, вдруг захочет он тебя с собой забрать, да спасибо Прохор Карпович объявил: все, окромя Сергея, Агафона да Силантия, пойдут в путь, а те трое с ним, в Грозную…

— Не пугай ты меня, Савка, не шути таким словом, у меня аж сердце от страха захолонуло, — испуганно схватилась рукой за грудь Нюша.

— Дак теперь чего пугаться? Сказано уж, эти трое с ним и поедут. Да и на что тебя туда, у барина там дело какое-то важное. Он его там исполнит и давай назад, в Екатериноградскую. Ну, а тебя уж там и не будет, — обхватывая Нюшу, весело зашептал Савка. — А теперь бегу к Александру Николаевичу. Надо ж и ему доложить об этом добром случае.