Буйный Терек. Книга 2

— Так точно, вашсокбродь, майора Кислякова до вас, — гаркнул солдат.

— Именно «до меня», — засмеялся Огарев. — А теперь поведайте, Александр Николаевич, как жили в Грозной, как там новый командующий… Кстати, я недели две назад получил от генерал-лейтенанта, — он подчеркнул «лейтенанта», — Корвин-Козловского письмо. Вы знаете, что он произведен?

— Знаю, Ольга писала об этом, но я слышал, что на днях и вы будете превосходительством? — улыбаясь, спросил капитан.

— Кажется… и боюсь, что тогда придется уезжать из этих мест и от полюбившихся мне здешних народов.

— А как вы, Мария Александровна, довольны ли будете отъезду?

— Нет, Александр Николаевич, мы сжились с местным обществом, среди осетин у нас добрые и искренние друзья: Шанаевы, Хетагуровы, Тугановы. Ведь главное — это люди, которым веришь и которые любят тебя… Нет, я готова еще пять лет пробыть полковницей, но остаться в этой ставшей для меня милой крепости.

— Это пока я еще не генерал, а как произведут, ее превосходительство, — смеясь, пошутил Огарев, — немедленно пожелает переехать в столицу. Между прочим, у вас там, в Грозной, целый взвод генералов — и армейских, и гвардейских, и казачьих…

— Есть даже один штатский, — вспоминая Чегодаева, улыбнулся Небольсин.

— Это действительный статский советник из Ставрополя? Я не видел его, но знаю, что и он находится у Вельяминова. Как видите, мне здесь делать будет нечего.

— Разрешите войти, господин полковник? — раздался за дверью голос.

— Входите, входите, майор, ждем вас, — поднимаясь с места, сказал Огарев.

В комнату, звеня шпорами, вошел худой, высокого роста офицер.

Небольсин еле заметно улыбнулся, глядя на огромные звездчатые шпоры пехотного майора, которому по уставу вовсе не полагались таковые, но капитан знал любовь пехотных офицеров к звенящим, громыхающим за квартал шпорам.

— Познакомьтесь, майор Кисляков Геннадий Иванович, а это — гвардии капитан Александр Николаевич Небольсин.

Пехотный майор крепко тряхнул руку Небольсину.

— Очень рад!

— Вот, господин майор, представитель генерала Вельяминова, гвардии капитан Небольсин прибыл к нам с оказией из Грозной. Как вы уже знаете, этот лжеимам Кази-мулла снова готовит набег на линию, в том числе и на нашу крепость. По распоряжению штаба командующего линией вы временно задерживаетесь у нас.

— Так точно, я извещен о сем, — коротко сказал майор.

— Так вот, не угодно ли вам послушать, что доложит нам офицер штаба.

— С превеликим удовольствием, — поклонился Кисляков.

Небольсин вкратце повторил то, что только что рассказывал Огаревым. Комендант молчал, а майор то и дело согласно кивал.

— Господа, возможно, что вы вместе станете отражать набег этого мошенника, — сказал комендант, когда Небольсин закончил свой доклад. — А теперь, уважаемый Геннадий Иванович, выпьем по стакану вина за хороший исход дела и поведайте капитану о его друге и побратиме, офицере вашего полка поручике Гостеве.

Небольсин коротко рассказал майору о поручике Гостеве и о тщетных поисках своего названого брата.

— Го-стев… Э-э… как же, да кто у нас в полку, а то и в бригаде не знает Порфирия… Этого орла все знали. Он под Карсом, а затем под Байбуртом со своей ротой важно отличился. Ему за Карс — Владимира, а за Байбурт — штабс-капитана дали. А то, что не отвечали вам из нашего полка о нем, понятно… Ведь нет уже Порфирия…

Небольсин вздрогнул.

— Убит он? — с беспокойством спросил Огарев.

— Зачем убит? — спокойно сказал майор. — Жив он, жив, только нет его уже в нашем полку. Его, как храброго и образцового офицера, по приказу самого графа, — он поправился, — светлейшего князя Варшавского Паскевича в Эриванский гренадерский имени его светлости полк перевели… в поощрение и пример другим, как образцового офицера.

— Где же он сейчас? — облегченно спросил Небольсин.

— А там, где-то под Тифлисом, не то в Манглисе, не то в Белом Ключе, их полк расквартирован. Полк гренадерский имени самого светлейшего, на виду у Петербурга. Гостеву повезло, да-але-ко пойдет наш Порфирий.

— Он и стоит того… Георгиевский кавалер, человек честный, благородного сердца, храбрый… — подтвердил Небольсин.

Вечером к нему пришли кунаки — Тутанов, Абисалов и еще двое осетин, с которыми он познакомился в тот незабываемый день, когда в его честь в ауле был устроен кувд.

Уже три дня жил Небольсин в крепости, присутствуя на учениях частей гарнизона, принимая участие в репетициях отражения врага.

На военном совете офицеров гарнизона было решено: в случае появления мюридов не дожидаться их за стенами укрепления, а сильным отрядом выйти навстречу и в поле в маневренном бою отбросить горцев.

«Наступать самим, идти в поле, а уж в случае неудачи отойти под защиту крепости», — решил совет.