Буканьер

Джек увидел это боковым зрением и увернулся от падающего тела. Теперь он оказался один против двоих, но никакого испуга или волнения на его лице я не увидел, лицо его оставалось таким же равнодушным и мёртвым. Наоборот, англичанин осклабился, улыбнулся одним только ртом, выставляя напоказ мелкие зубы, отскочил назад, освобождая себе пространство для манёвра, и поманил нас взмахом ладони.

Я, не отводя от него глаз, показал острием ножа на лежащего ничком Фоули, из которого пока продолжала хлестать кровь, и ухмыльнулся. Джек вмиг посерьёзнел, нахмурился, взмахнул ножом в воздухе.

Мы с Эмильеном, не сговариваясь, одновременно бросились на него с двух сторон, размахивая ножами, Джек ловко уворачивался от обоих, изредка переходя в контратаку, но я видел, что он постепенно выдыхается.

Я размахивал ножом, снова выписывая восьмёрки и стараясь порезать англичанина на ремни, Эмильен пытался достать его короткими выпадами, и сдерживать сразу двоих англичанин не мог. Он отступал всё дальше и дальше, и это его подвело.

Поляна здесь хоть и была вытоптана до земли, но всё равно оставалась неровной. Джек споткнулся о камень, и я в тот же момент резанул его по лицу. Кровь полилась ручьём, ослепляя англичанина, и Эмильен, улучив момент, двумя ударами в печень прикончил его.

Мы развернулись, мы достаточно далеко отдалились от нашего костра, преследуя англичанина, и увидели, как Генри Рыжий нависает над лежащим Шоном и пытается его заколоть, а Шон из последних сил удерживает его руку.

Я рванул к ним, и в этот момент раздался мушкетный выстрел. Всё затянуло пороховым дымом, а когда он рассеялся, я увидел трясущегося от страха Мувангу, который сжимал мушкет под мышкой. Генри Рыжий расплескал свои мозги по стене хижины, а Шон сидел на земле, пытаясь откашляться, и то и дело сплёвывая тягучие кровавые слюни.

Зрители недовольно загудели, поднялся шум.

— Эй, это нечестно было! — воскликнул кто-то из толпы.

Я почувствовал себя гладиатором на арене, и попытался найти взглядом того, кто это выкрикнул, а когда нашёл — уставился на тощего буканьера тяжёлым взглядом.

— Выйди и повтори, что ты сказал, — произнёс я.

Разумеется, он не вышел. Я демонстративно вытер лезвие ножа о рубаху, сунул его в ножны и подошёл к Шону. Тот сидел, поглядывая на труп Рыжего, так и лежащий рядом с ним.

— Ты как, в порядке? — спросил я.

— Ерунда, поцарапал меня малость, — тяжело дыша после боя, ответил Шон.

— Дай-ка взгляну, — сказал я.

Шон закатал окровавленный рукав, и я увидел длинный порез наискосок от запястья до середины предплечья. Слава богу, не слишком широкий и не задевший вены. Даже зашивать, наверное, не нужно. Я поднял с земли бутылку, в которой плескались остатки рома, а затем оторвал рукав с рубашки Рыжего.

— Зубы стисни, воин, — сказал я и щедро плеснул ему на руку.

Ирландец взвыл, потом зашипел, потом выхватил у меня бутылку здоровой рукой.

— Ты чего наделал! — завопил он, после чего приложился к горлышку и в два глотка прикончил остатки рома.

Я же тем временем перевязал промытую рану, надеясь, что этого будет достаточно. Всё-таки в таком климате любая рана, даже простая царапина или заноза могли свалить человека в могилу.

Толпа начинала потихоньку расходиться, смотреть здесь больше было не на что. Эмильен аккуратно отобрал мушкет у трясущегося Муванги, тоскливо поглядел на лежащие трупы англичан. Обонга невозмутимо жрал трофейную куропатку, несмотря на то, что пальцем о палец не ударил во время схватки. Я подошёл к Эмильену.

— Чем чревато? — тихо спросил я.

Эмильен пожал плечами, не отрывая глаз от лежащего ничком Фоули.

— Не знаю. Друзей у них тут не было, но вообще ситуация так себе, — произнёс он после некоторой паузы.

— Понял. Значит, утром будем уходить, — сказал я.

Уходить прямо сейчас я не видел никакого смысла. В конце концов, мы убили не гвардейцев кардинала, а простых буканьеров, и не посреди города, а в глухом лесу. Снова бежать ночью в лес я не собирался. Нужно было собрать трофеи и похоронить мёртвых, а это дело небыстрое.

Сзади послышался резкий храп, и я обернулся. Шон уснул прямо так, рядом с мертвецом, сжимая в руке пустую бутылку. Я вдруг почувствовал, как на меня навалилась неимоверная усталость. А ещё я понял, что убил уже несколько человек и совершенно не чувствовал по этому поводу никаких угрызений совести.

Глава 27

Англичан, разумеется, обобрали до нитки. Негры ещё до полуночи выкопали небольшую братскую могилу на троих, англичан быстренько закопали, безо всяких церемоний.

Трофейного добра зато оказалась целая хижина, и я замечал хищные взгляды других буканьеров. Там были и шкуры, и мясо, и пули с порохом, три мушкета, запчасти к ним, пистоль, пара мачете, кожаный фартук, шляпа с пером, несколько мешков неизвестной мне крупы, полмешка сухарей, которыми можно было забивать гвозди, какие-то сушёные фрукты и пара индейских каменных украшений. Всякую мелочь вроде огнив, ножей, курительных трубок и прочего мы даже не считали.