Букет белых роз (СИ)

Я никуда не ушла, оставшись наедине с обликом, извивающимся в ряби пожара, из которого он вышел, как из стены тумана.

Взглядом я снова повстречалась с шинигами, который принадлежал далекому прошлому; который снова разбил зеркала и разбросал осколки.

За спиной жнеца не было ничего, кроме огня, но глазах отсвечивалась холодная зелень.

— Зачем ты здесь?

Не дожидаясь моих слов, он схватил меня за куртку и откинул назад: моя спина почувствовала твердость земли.

Широко распахнулись глаза.

Грелль стал другим. Он пришел в неистовство слишком быстро, не награждая вторым шансом на свободный вдох. Ногтями он остро чиркал по моему лицу, рукам, шее… по спине, заползая под одежду.

Я изнемогла, утратила все, что бы помогло мне.

Его низвергающееся беспамятство — на мои слезы и крики.

Теперь я лежала в пыли и никакими силами не могла преодолеть тяжесть боли, приковавшей меня спиной к сухому грунту. Кровь смешалась с землей и застыла темными пятнами на порванной одежде.

Сатклифф шел ко мне, и чем ближе, тем быстрее залихорадило в моих жилах.

Когда он стоял около меня, носками сапог упираясь в мое правое предплечье, из моего глаза покатилась слеза, разделяя кровавое пятно, и намочила ушную раковину.

Я смотрела не на него — в небо.

— Не трогай…

Но против моей воли его руки стальной хваткой держали меня, поднимая над землей. Пальцы задержались на молнии моей куртки.

Грелль смотрел в мои испуганные глаза.

Издалека несло ядовитой пригарью.

Я вжалась в его руки, будто боялась, что меня сбросят на самое дно бездны. Я хваталась за него, как за последнюю, но безрассудную надежду. Я дышала его безумством, несмотря на то, что оно сгубит нас обоих.

Каждое слово, сказанное мной, выдавливалось с силой:

— Грелль… очнись…

Я вдыхала его, чтобы ожить заново; держала, чтобы не потерять, а потеряться вместе с ним. Жила только им, и мне было наплевать, что он Смерть. У меня не получится отпустить, потому что я перешагнула, влюбилась в него так же безумно, как и он безумен сейчас, глядя на меня и опаляя собственным огнем.

Губы открываются снова, глотают слезы, а из горла вырываются всхлипы напополам с мольбой:

— Умоляю тебя, вернись… вернись…

Было слишком поздно повернуть время назад — бездна уже раскрывала свои объятия, стесняла холодными пальцами сердце. Внутри царствовало запустение, как в немом и бесконечном космосе.

Как на последней инстанции.

Грелль бросил на землю и вновь возвратил в объятия, нависая надо мной так же странно.

Я больше не боялась. Я оставалась в его руках, и это было моим единственным моментом, когда мы были вместе, путь даже на тонкой грани и не разбивая ничего, что было у каждого из нас.

Пальцы запущены в алые волосы. Дотронувшись до его теплых, смело отвечающих губ, он сливался со мной.

Мой слабеющий голос вышептал в них, теряясь и уступая место выдоху.

Сквозь льющиеся слезы; сквозь поцелуй, обжигающий душу:

— Грелль… остановись…

========== Глава 7 ==========

Иногда единственным правильным выбором остается неправильный.

— И что, так и сделал? — осведомился еще раз Велдон.

Когда мы говорили об этом, я сидела на диване, обхватив руками колени. Мое лицо было испещрено ссадинами и синяками.

— Я не могу тебе точно сказать…

Велдон не верил. Наверное, ему нравится искажать так, как ему самому нужно.

— Так не может быть.

С моим мнением он не считался: не хотел.

Упрямый…

— Ну так что?

— Ты все еще ждешь от меня правду?

Мужчина перегнулся через стол, упираясь в него руками:

— А если хорошо вспомнить? Так что там было?

Приняв прежнее положение и задумавшись, он нервно постучал пальцами по столу.

— Ты лежала там бледная, как сама Смерть. Может, вы с ней сестры?

Я посмотрела на него ненавидящим взглядом, и это подавило в мужчине желание сказать лишнее.

— Кхм… Ты хоть успела поговорить с ним?

— Думаешь, на такой бешеной скорости возможно о чем-то разговаривать? — Я протестующе свела брови к переносице. — Тем более, когда твоя жизнь на волоске?

Велдон отвел глаза, утирая ладонью лоб и усмехаясь.

Я ненавидела его, даже когда он улыбался.

Совсем скоро дверь отворилась, проникнувший свет поглотил полутьму, и тем самым индус Солнце вошел к нам с прямым вмешательством:

— Велдон, он никак не может угомониться. Сделай что-нибудь!

— Ох, прости, сейчас не самое время, — обращаясь ко мне, решительно проговорил Рей и затем устремил свой взгляд в сторону источника сумасшедше-страшных воплей. — Видишь, как твой безумец извивается? Пойду, проведаю его.

Он только собрался переступить залитый светом порог, но, поднявшись с дивана, я пересекла его действия:

— Постой. Я тоже… я хочу видеть его.

— М? — томно откликнулся Велдон. На его шее покачивался серебристый крест. — Не совсем понял, о чем ты.

И вновь повторение настойчивых, горьких слов:

— Отведи меня к нему.

***

Если бы я не знала, что ждет меня, то потеряла способность говорить. Правильно мыслить.

Правильно дышать.

Остальные перебрасывались словами на полутонах.

— Ну, Пятый Игрок, чего так гаерничаешь? На тебя что, дурь напала?

Я слышала стоны и рычание, смешанное со звуком металлического дребезжания.

— Бедный Сактклифф… И что его теперь ждет?

Кто-то усмехнулся.