Букет белых роз (СИ)

Улица не оказалась совсем пустой: посередине асфальтовой дороги стоял смутно знакомый мне шинигами, который за что-то отчитывал двух сестер-близняшек.

— Я же сказал вам отнести документы, а не выбросить! От-не-сти! Вы совсем тупые?

— Простите нас, мистер Нокс! — защебетали те в ответ, наклоняя спины. — Мы сейчас найдем их! Подождите немного!

Вспоминаю… Да. Я не могла забыть таких… шинигами.

— Немного? Хотите проблем мне и себе? — запаниковал он. Рональд. — Вы вообще считали, сколько раз я вас двоих выгораживал? И сколько получал от Уильяма? Я вам что, мамочка родная?

— Но Мистер Нокс! Мистер Нокс!

Его рука до дрожи сжалась в кулак, а с губ слетел подавленный стон ярости.

Мужчина поднял взгляд.

— С глаз моих долой…

— Слушаемся! — крикнули они. Все, что девочки оставили за собой, столб поднятой пыли, вздымающейся из-под ног: быстро убежали.

— Как же, найдут они, — смеясь рыкнул жнец и возвел глаза к бесцветному небу. — Клуши…

Я хотела подойти к нему. Очень хотела. Но когда переместила ноги, не заметила, впереди меня располагались ступени. Себастьян поймал меня за талию, вызвав внутри странное чувство и взволнованность. Демон поймал мой растерянный взгляд.

— Будьте осторожны, госпожа… Вы такая невнимательная в последнее время.

Обернувшись, Рональд, услышавший эти слова, посмотрел на нас. А потом поднял брови.

— Ха?

Стрижка с переходом от выбритого правого виска к спадающим прядям слева безупречно сочеталась с правильными чертами мужского лица.

Мужчина в две секунды сократил расстояние между нами, осматривая с разных ракурсов и при этом потирая пальцами подбородок.

— Превеликий Легендарный, кажется, я тебя где-то видел… — Рональд приблизился еще, заглядывая в мои глаза. — Дорогая, напомни-ка мне, кто ты?

Сглатывая, я моментально собрала в голове нужные мысли и преобразовала их в слова:

— Если вспомнишь, то я Хлоя Иттин.

— Та самая? — Жнец широко растянул губы. — Человеческая девушка, которая притворялась жнецом?

— Можно сказать и так.

В эту же минуту Себастьян убрал руку с моей талии и, поставив ногу на одну ступеньку, поклонился знакомому мне жнецу.

— Очень приятно нанести визит в такое чудесное место.

— Это Себастьян… — кивнула я на него, когда увидела взгляд Рональда, полный непонимания. Тихо прочистила горло. — Мой телохранитель.

Но шинигами только заморгал глазами, пока не произнес:

— Это то, что я подумал?

— Абсолютно точно, — смиренно ответила я.

— Ты уже и с демоном сотрудничаешь… — Нокс почесал затылок, — вот до чего докатилось человечество! Постой. Зачем ты ступила на нашу территорию, тем более, с какой-то нечистью?

Мне пришлось сделать паузу. Не потому что не знала, что именно сказать. Мысли превратились в один тяжелый камень, повешенный на шею. И мне нужно его нести.

Спустя время слова из горла вылетели сами собой:

— Дело касается Грелля…

Тогда право молчать словно перешло к жнецу, удивленно глядящему на меня и моего телохранителя.

— Г… Грелля?

— Он может погибнуть. Он вступил в Игру, и теперь наступил Финальный день, когда решится его судьба.

— Я все понимаю, он говорил… Но чем я могу помочь?

Когда я осмотрела шинигами с ног до головы, все воспоминания сложились в единый пазл и дали, наконец, долгожданный ответ.

— Бензопила… Ему нужна его бензопила. Это единственная вещь, делающая Грелля сильнее. Без нее он…

— Да, точно, бензопила… — Рональд сморщил лицо, как бы вспоминая. — Но ты понимаешь, Хлоя, что никому недопустимо брать с Хранилища оружия, когда-то отобранные у изгнанных.

— Грелль — не изгнанный.

— Это все знают, но, если он вернется, ему вернут Косу Смерти.

— Если сейчас ее не отдать Греллю, то он… — Читала между строк: сердце билось уже где-то посередине глотки, отдавая пульсом, — никогда не придет сюда.

Лицо Рональда тотчас же изменилось. Он продолжал молчать, разбивая мое сердце пустотой. Тишиной, похожей на нож.

Отчаянная, я сжала пальцами мужские предплечья, встрепенула жнеца.

— Вы же его давно знаете! Так почему я не вижу в ваших глазах желание выручить его?! Разве для вас он ничего не значил?

Вдруг зеленые глаза за стеклами помягчели, опустились.

— Ошибаетесь, миледи. Значил. И значит. Всегда будет.

Пальцы трутся о ткань пиджака, сжимают его. Я вынуждаю шинигами смотреть прямо в глаза.

— Это нужно сделать быстро и сейчас.

— В таком случае, — вздохнул тот, — вас никто не должен видеть. С того времени, когда вы появились здесь пять лет назад, Уильям ужесточил порядки. — Два пальца согнулись в суставах, как бы приказывая сделать шаг. — Идите за мной.

Когда Рональд отдалился от нас, я с мольбой, молча просила демона согласиться. Он понимал меня. Он всегда старался быть опорой.

— Госпожа…

Но в ответ я лишь ограничилась улыбкой.

— Не беспокойся. Доверься ему.

— Тогда… дайте вашу руку.

— Это так необходимо?

— Нет, но я…

— Пожалуйста, иди следом.

На что он, опустив взор, лишь покорно склонился.

Поворачиваясь к телохранителю спиной, я отчетливо осознавала, что не смогу привыкнуть к этому. Никогда не привыкну. Это выглядит слишком официально.

Когда мы преодолели часть пути, ведущего по коридорам Хранилища, я обратилась к задумавшемуся Рональду: