Букет белых роз (СИ)

— Ты знаешь, кто я… Надеяться только на лучшее нельзя. У нас два пути… И ты знаешь, по какому из них мы, возможно, дальше пойдем…

Металлические скобы крепко держат за шею и запястья, позволяя двинуться лишь на два метра. Но не дальше, хотя желание жгуче кипело в крови.

Мои пальцы притронулись к ее щеке, вытирая слезы.

— Ты так красива. Я хочу запомнить тебя такой…

— Не говори так…

— Никому не известно, что произойдет завтра. Юли… Спасибо, что ты была в моей жизни…

Но в сердце тревога давала о себе знать: внутри все затрепетало. Минуты, отведенные для встречи, давно сошли к нулю.

— Не оставайся здесь.

Она смотрела на меня, качая головой.

— Иди, — повторил я.

Но она упрямилась, сжимала пальцами мои плечи.

— Иди же, — чуть громче, но нежнее прежнего.

Она взглянула через плечо на Себастьяна, который верно и в полном молчании ждал ее, затем развернулась ко мне, словно моля глазами: не отпускай.

Но я только еще раз улыбнулся ей.

— Ты только моя. Иди, ну же.

Она не слушалась, все так же обнимала и выдыхала мне в шею сводящим с ума теплом.

Осталось совсем немного, и я вспомнил то, что давным-давно кольнуло по сердцу. Вспомнил о том, что осталось горстью пепла. И от этого признания не осталось ничего.

— То письмо, которое ты сожгла… — Юли вмиг переменилась в лице, слегка испугавшись. — Я помню, что писал… какие чувства доверял бумаге. Раз ты не уходишь, я скажу все, что хотел тогда сказать в ответ.

Выученное наизусть; то, что помню до сих пор. Я вобрал в грудь побольше воздуха, чтобы начать. Не запинаясь. Открывая себя заново, с новой силой и новыми ранами поверх старых.

Здравствуй, Джули…

Слишком глупая для меня. Совсем не идеал мужчины. Со своими недостатками.

Я никогда не сделаю того, что ты мне сказала. Твое письмо искренне, я чувствую. Но ты не думай, что я так легко забуду тебя. Я знаю о твоих мыслях, глупая.

Не та, о которой я мечтал.

Ты не сравнишься ни с какими женщинами, на которых я в большей мере обращал внимание. Такие, как они, очаровывали и заставляли желать их. Признаться, одну из них я боготворил. Потом были еще две, но нас связывала лишь порочная связь. Невеста не в счет. Она ничто для меня.

Мне было хорошо. Я знал, чего хочу. И что ты сделала? Сама того не зная, испортила все. Во что ты меня превратила? Что ты сделала со мной?

Я не хотел такую, как ты. Но из-за тебя мне сладко и больно.

Я влюбился в тебя.

Даже больше: я хочу быть твоим.

И не позволю тебе забыть.

Не добьешься.

С чувством легкости я выдохнул, беря девушку за плечи и впиваясь глазами в ее тревожные глаза.

— Теперь ты пойдешь?

Рвано выпуская кислород, Юли послушно кивнула. Она все еще стояла двух метрах от меня, как заледеневшая фигура. Но потом через большую силу выдавила:

— Ты прав. Я не добилась. Все эти пять лет я не могла забыть тебя…

Она уходила, а затем демон закрыл за собой дверь. Я вернулся к тишине, но разъедающее чувство, как яд, травило изнутри.

Мое сердце все еще бешено колотилось.

Юлия

Солнце поднималось из моря. Ветви нависали над нашими головами. С высокого холма, где мы сейчас находились, был виден залив.

У меня не было утешения. Я понимала, что время на исходе, и, возможно, завтра будет последний шанс все изменить.

— Он не может погибнуть во время Игры. Я не хочу в это верить…

На что Себастьян усмехнулся.

— Вы слишком наивны, госпожа. Такие состязания не всегда заканчиваются чьей-то победой. Обычно погибают оба противника или же если кто-то сильнее, то едва останется в живых.

Ветер обжигающе-холодный, колышет пряди и давит болью на виски и уши.

Я только обронила шепча:

— Мы ничего не сможем сделать.

— Все возможно, - прохладно отозвался демон. - Конечно, вы не ничего не сможете изменить. Но если вы позовете меня, то…

Мои губы зашептали, воспроизводя по буквам имя, а холодные пальцы сплелись в крепкий замок у самого сердца. И как мольбу:

— Себастьян, - отразил мой ослабший голос.

В ответ на это он повернулся ко мне и изрешетил пристальным взглядом. В глубине его глаз вспыхнул и, разгораясь все ярче, засиял рубиново-красный свет.

— Повторите мое имя.

От его слов щемило куда сильнее, чем от рдеющего красным взгляда.

Я сжимаю кулаки, выпуская изо рта горячим паром воздух.

— Себастьян… - Сглатываю. - Делай все, что я тебе скажу… И я тоже не останусь без дела.

Телохранитель приподнял бровь.

— Вы уверены?

В этот момент шелест листьев сливался с редкими напевами птиц и едва уловимым, выходящим с горечью дыханием. Лишь вдалеке алел горизонт, нежно соприкасающийся с водой.

Глаза смотрели туда. Я слегка улыбнулась.

— Уверена ли я? Уверена ли… Нет. Но я знаю, как поступить.

Грелль

Я чередую мучение и тьму. Одно за другим, не меняя расстановок и при этом строго держа ярость на паузе. Остановиться вовремя необходимо, чтобы не съесть самого себя. А это похуже, чем тебя - кто-то другой.

Я чувствовал скорее душевную, чем физическую боль. У меня почти отнялась рука — от пальцев по самое плечо. Кажется, от такого одиночества у меня скоро поедет крыша. Я просто нависаю в ловушке над пустотой. Мне паршиво, как в сырой дыре.

Затем я различаю голос, пробившийся сквозь лихорадочность мыслей.