Букет белых роз (СИ)

— Кто-то ещё смеет меня останавливать! — Девушка дернула рукой. — Отпусти! — И бормотнула, когда я отошла от неё к ребёнку: — Глупая девчонка…

Я осторожно подняла мальчугана за плечи, посмотрев в детские васильковые глаза. Малыш дрожал всем телом, пока я старательно пыталась утешить его. У этого ребёнка, помимо тряпичной одежды, ноги были босые, холодные…

Прижала к сердцу.

— Она тебе не причинила вреда?

— Да нет, — уверил он. — Как может быть больно во время репетиции…?

Я застыла.

— Что? Какой репетиции, мальчик? — Я крепко держала его за плечи, но вдруг ребёнок откинул голову назад и закатил глаза. — Что с тобой?

Теперь он не шевелился. И только вместо этого послышался голос:

— Ну, хочу сказать, что репетиция перед прохождением уровня Игры Искусств — не абы что, а очень ответственный момент. И, кстати, в твоих руках сейчас просто кукла, а я — её создатель.

Боковым зрением я заметила, что из тени выглядывал человек в толще театрального грима и в одежде английского вельможи. Подросток. Внешность схожа с куклой, только он настоящий, намного выше своей фальшивки.

- Какая еще репетиция?

Голубоглазый хозяин марионетки, пройдясь с вальяжным видом от гардероба до стола, устало опустился на скамейку, подперев кулаком щеку и довольно улыбаясь:

— Репетиция моей роли. Роли кукловода, который вводит в заблуждение окружающих. Взять мою куклу-копию и человека. Допустим, богатый мужчина, заметив пропажу, кидается на мое временно живое творение, грозясь ударить. Сказано — сделано. Но вот беда: ребенок… якобы внезапно погибает. Окружающие становятся свидетелями этого преступления, и этот богатый дяденька теперь отбывает за решеткой, и никакие деньги ему уже не помогут. Он будет рассыпаться в извинениях. Его великодушно простят? — Подросток слегка сбавил тон: — Я вас умоляю, господа.

— А каков смысл этой роли?

— Мне самому очень интересно. Хозяин обещал, что если один из нас победит в Финале, то ему будет раскрыт смысл Игры и собственной роли. Мы все жаждем этого и боремся за свободу вот уже не протяжении двух веков. Ну и, дополнительно, мы считаемся легендарными актерами. Нас ни с кем из простых людских шутов не сравнить. И мы гордимся этим…

— Но…

— Каждый из нас, — он встал, опираясь о стол, — хотел осуществить свою мечту. Совершенствовался, любил своё дело, учился на своих и чужих ошибках. Но когда вступаешь в Игру, тебя не спрашивают, как и кого ты хочешь играть. За тебя всё решает Хозяин. Конечно, потом ты привыкаешь к этой актёрской рутине и, в конце концов, ставишь себе новую цель: понять своё предназначение в этой игре и саму суть, в чем же заключается смысл. Вне Игры мы живём здесь и, как кошки, сами по себе. Но когда Хозяин зовет, тут уже ничего не поделаешь. Так надо.

Полуобнаженный парень, насухо вытирая лицо полотенцем, дополнил с озорной улыбкой:

— Напали на бедную девчонку со своей философией, или как там оно называется. Мы все её видим впервые в жизни. Давайте хоть узнаем, как зовут.

Я отвечала ясным голосом:

— Можете называть просто Джулией.

— Милое имя, — не глядя на происходящее, проговорила женщина в белом, окунув кисть в чернила и продолжив рисовать иероглифы. — Как и ты. Наивность — принадлежность простого, доброго человека. Это сразу можно понять.

— Наивность? Нет, вы ошибаетесь. Я давно перестала доверять другим.

— Смешно. Обхохочешься. Ты нам хочешь выставить свою оборотную сторону души?

— Не притворяйся, — воспользовавшись паузой, продолжил за девушку юный кукловод. — По тебе же сразу видно, что можешь часто попадать в западню, глубоко доверившись близкому другу. А он, как я вижу, предал тебя, и теперь ты хочешь выглядеть в глазах окружающих сильнее. Ты стыдишься того, что споткнулась, но хочешь убедить других, что так было задумано заранее. Хотя, к чему это я? Эти моменты мы всегда обходим молчанием, но, будем считать, что ты — исключение.

— Правда? Здорово! Эй, исключение! — крикнул в азарте Солнце, по-другому окликая меня. — Исключение! Точно, теперь я знаю, как тебя будут звать! Исключение, с этого момента мы будем как звенья одной цепи.

Мой голос звучал слегка расстроенно, когда я решилась заговорить:

— Вы все — безумцы, которые знают обо мне намного больше, чем я сама.

— Примитивная натура, — презрительно усмехнулась темноволосая девушка. — Как она вообще здесь оказалась? Ритуал проходят только истинные актёры! Ничтожные люди! Все они — ничтожны! — проревела она.

Но была перебита низким мужским голосом:

— Простая смертная находится здесь по совершенно другой причине. Если вам так интересно, дорогие мои Игроки, то я перенёс её сюда из личных побуждений Хозяина. И моих, кстати, тоже.

— Кто… Солнце, кто это? — Я указала пальцем за спину индийского фокусника, который повернулся в направлении моего застывшего на силуэте взгляда.

Человек в темно-фиолетовом плаще царственно сидел на мягком кресле. На коленях мужчины спала собака-лабрадор печеночного окраса масти. Свет не достигал глаз незнакомца. Черты лица упрятала тень безразмерного капюшона.