Букет белых роз (СИ)

Его тёплая рука прикоснулась к моему плечу.

Стоящая на грани своих последних возможностей, я вытолкнула слова с низким хрипом, с мольбой:

— Помоги мне…

***

…В данный момент ведется следствие по факту убийства известного дизайнера Максима Рогова. Трое неизвестных мужчин напали на мужчину и его гражданскую жену поздно вечером. Сейчас положение пострадавшей вполне стабильное. Жизни девушки ничего не угрожает…

Натянув на себя одеяло, я пыталась привыкнуть к больничной кровати.

С момента моего спасения прошло всего два дня. Медсестра говорила, что это мне крупно повезло: на кону могла быть и моя жизнь…

Чай с нежным сочетанием малины вымывал неприятный привкус крови во рту и укреплял моё ослабшее здоровье. Благодаря ежедневной заботе и поддержке я согрелась во всех смыслах этого слова. Отец навещал меня ежедневно, до тех пор, пока меня не известили о том, что наконец выписывают из больницы.

Но возвращение домой не принесло мне счастья. На меня напала тоска. Максима не стало, а Владика усыновили Рогов-старший и его супруга.

С этого момента квартире стало непривычно пусто.

Я не могла с этим смириться. Совсем не могла.

Дома меня никто не ждал, кроме тишины.

Я засластила горький чай сахаром. Согнувшись, сидела за столом на кухне, одетая в просторную рубашку и брюки галифе.

Роняла слёзы в кружку.

На губах, будто бы тонкий слой горького пепла, остались невысказанные слова.

«Ты был прекрасным отцом… и мужем Татьяны… Моим другом…»

Цвет моего лица сравнялся со снегом. Я пыталась успокоиться, но мои глаза все равно были на мокром месте. Каждый раз мысли, возникающие в голове, сводили к одному: просто забудь, и боли никогда не будет.

Меня шатало всю бессонную ночь — вполне сродное явление после лежачего режима в больнице. Струи воды хлестали по лицу, когда я побуждала себя после трудных часов на последнем дне работы.

Сегодня я должна целиком перестроиться под новый лад.

На новую жизнь.

Билет был заказан на рейс, вылетающий в девять утра. Отрешившись от сомнений, я возжелала повторить попытку: сделать новый шаг в счастье, шаг в свободу.

Окно закрылось под напором моих рук, плотно войдя в раму.

За три часа я полностью снарядилась в дорогу. Перед выходом я позволила себе еще раз помолчать, уткнув лицо в колени, потом держать в руках гитару и двигать по ее струнам ослабшими пальцами. В комнате осталось только эхо собственного голоса и письмо на столе. Выцарапанные ручкой буквы расползались в разные стороны - почерк выдавал моё состояние души.

«Папа, не волнуйся и не ищи меня. Живи спокойно. Я вернусь.

Я очень люблю тебя…»

Вскочив на подножку, я успела проникнуть в тёплое чрево автобуса. В салоне на полу лежали коричневые ошметки снега, поттаявший снег превратился в грязную воду. В ногах стояла моя сумка, а сбоку — чемодан с вещами.

Обожжённое сердце ныло от ран. Транспорт, где не было давки, как в метро, неторопливо вёз меня по направлению в аэропорт. Зарегистрировавшись у стойки, я отправила чемодан в багаж, после чего некоторое время, смешавшись с толпой, сидела в зале ожидания.

Все начиналось сначала.

Без задержек минув иммиграцмоную службу и таможенный допрос, я прошла на посадку, потом - в самолет, к месту у окна.

Я положила руки на подлокотники. Тело просило отдыха, и как можно скорее. Голос стюардессы где-то отдаленно повествовал о безопасности и желал приятного полёта.

Время текло удивительно быстро, и самолёт уже набрал высоту.

Покидая родовое гнездо, совершая полет над облаками, я шла по стезе неизвестности. Пепел прошлого, несомый ветром, остался где-то внизу.

За окном — бескрайнее небо.

Музыка в наушниках заглушала все звуки вокруг, а под темными стеклами очков потекла тушь.

Щеку пересекла чёрная слеза.

========== Глава 3 ==========

Спустя несколько часов самолёт спустил шасси, подъезжая к аэропорту Стокгольм-Арланда. Я вытащила наушники, услышав, как люди рассыпаются в аплодисментах, и тогда, не задумываясь, тоже подхватила это рукоплескание.

У выхода из аэропорта такси было слишком много. Выбор выпал на то, что первое бросилось в глаза. Передние двери автомобиля были открыты, а водитель, прислонившись, видимо, испускал сигаретный дым, задумчиво глядя куда-то в небо.

— Извините, вы не подвезете до гостиницы? — Я сжимала ручку тяжелой спортивной сумки.

— Конечно, залезай, — хриплым голосом ответил мужчина, отодвинув козырёк кожаного кепи.

Кивнув, я осторожно проникла в тёплое чрево автомобиля, закрывая за собой дверь. Приковавшись взглядом к окну, указала улицу, где расположен отель. Водитель молча выслушал меня и завёл мотор. Машина ехала по неизвестным мне улицами, наполненными сплошь шведскими надписями и рекламами. Тело начало качаться в неспокойном ритме, когда колёса стучали по неровностям дороги.

Я не пленилась столицей, которая у всех всегда прекрасна на слуху. Меня ничего не радовало. Я просто хотела увидеть Владика.