Букет белых роз (СИ)

Тело мужчины, уже лишившееся способности функционировать, рухнуло на запылившийся пол и по секундам начало покрываться коркой дряхлой кожи. К магу возвращался возраст, в котором он был истинный. И неизбежно мертвый.

Его нет.

Его. Больше. Нет.

А Грелль… свободен. Наконец свободен.

Он стоял на коленях, пытаясь хорошо отдышаться и тем самым прийти в себя.

Стремительно подбегая к нему, я не знала, ликует ли мое сердце или же сильно бьется от необъяснимого страха. Но бежала, чтобы коснуться, как вдруг остановилась.

Коса-убийца опустилась, чтобы показать истинное лицо своего владельца.

— Простите, что припозднился, — тихо произнес мужчина.

Взгляд метнулся от кончика серповидного оружия к рукам, от них — к лицу. И к какому…

Это был он.

Гробовщик.

Ныне — Колыбельщик. Не в цилиндре и потрепанном от времени балахоне. На нем была та же одежда, которую продемонстрировала огромная статуя в Департаменте. И волосы, ниспадающие до щиколоток, особенно подчеркивали красоту шинигами. Пусть и среди них все великолепны.

Я ахнула, не успев толком осознать, что шинигами с помощью своего снабжения высвободил нас из этой ловушки.

Буквально в последнюю секунду я сама рухнула на колени и схватила Грелля за окровавленную дрожащую руку. Гробовщик загородил нас, и как герой из фентези-фильма, подставил свою Косу под удар последнего сгустка лучей. Он отразился от лезвия, поглощенный тьмой.

Сгусток исчез.

И больше ничего не осталось от Игры, кроме ее участников.

Тогда Гробовщик повернулся ко мне, еле дышащей и растрепанной.

Действительно, передо мной стоит Легенда.

Мои губы дрожали, а слезы невольно брызнули из глаз.

Почувствовав, что физически ощущаю свободу, я левой рукой коснулась плеча Грелля, и, всхлипывая, посмотрела на Гробовщика, еле выдавив:

— Спасибо… вам…

Тот, кто всегда встречал своих клиентов с иронией, сейчас не улыбался. Лишь кивнул и, уходя, скрылся за стеной.

Шипы, что вонзились в тело Грелля, начали рассыпаться на мириады частичек, тут же растворившись в воздухе. Теперь я могла прикоснуться к жнецу. Он стоял на коленях напротив меня, но выглядел как покойник: бледный и еле живой. Бросив запачканное оружие на землю, он порывисто прижал меня к своей груди.

Молча. Но рвано дыша, и эти кусочки воздуха тонули в моих волосах, когда шинигами притронулся к ним губами.

— Все-таки я лжец… — тихо засмеялся Грелль, целуя меня в висок. — Обещал одно, а получилось так, как и вовсе не думал…

— Грелль… — Мои брови взлетели, когда я осмотрела его.

— Что такое?

— Твои волосы…

Алые пряди жнеца, в которые я неосознанно запустила пальцы, значительно потемнели, приобретя каштановый оттенок. Тот же… прежний. Его не яркий, но настоящий цвет.

— Ты такой красивый… — Не зная, то ли плакать, то ли смеяться, я улыбалась жнецу, вновь выжатая, как лимон, но держащая его образ в своем сердце.

Держащая за руки.

Вокруг нас поднимались стены мелких искр, разъедающих пространство. И теперь вместо секретной базы мы находились в старом, разрушенном скелете забытой Богом постройки. Над нашими головами вновь простиралось дневное небо.

Мне так не хватало этой чистой синевы…

Обуглившиеся клочки бумаги догорали вместе с остатками театрального реквизита, а черный дым взмывал из плена огня, гуляя, танцуя, колыхаясь от ветра над обломками здания.

Ледяная стена Игры превратилась в воду. Преград больше нет. Дверь к независимости открыта.

Но теперь мне не казалось, что свободны все.

Не свободна здесь только я. И сама в этом виновата.

Виновата в том, что прикоснулась ко Тьме, что отдала ей свое бесценное сокровище. Виновата в том, что сейчас демон подходит к нам и протягивает руку, чья тыльная сторона заклеймена пентаграммой. Такой же, как и на моей руке…

— Велдона больше нет, — выдыхает он. Всегда чужой. Которому никогда не доверяла. Теперь шепчет, улыбаясь ненавистной мне улыбкой: — Наш контракт завершен, госпожа.

Это моя ошибка, и моя же расплата за нее.

Ничего не смогу сделать.

Совершенно ничего.

Я поднялась с затекших колен, а узкая струйка пота пересекла лицо. Отчаянная, направлялась под крылья этой Тьмы, как той холодной ночью, но…

— Стой, — рука шинигами сомкнулась у меня на запястье. Я обернулась. Грелль смотрел куда-то сквозь меня, обращаясь к демону: — Пусть ты мне помог выжить, ты все еще мой враг. Себастьян Михаэлис.

Его глаза зажглись малиновым, а зрачки устрашающе сузились.

— И что же ты сделаешь? — Еще тише: — Ее душа — уже моя.

Но наступившую тишину изгнали залпы, разорвавшие воздух. В живот Себастьяна по самую рукоять вошел меч, вылетевший где-то между обрушенных стен. Отбросил к столбу.

Очнувшись, демон удивленно направил взгляд на десяток Игроков. Моих друзей. Живых и невредимых.

Спасенных.

— Твоя? — озорно улыбнулся Солнце, размахивая таким же мечом, каким метнул в моего телохранителя. Уже бывшего. Фокусник-индус, сжимая рукоять, отважно направил блестящее лезвие в сторону демона. — Размечтался, чертовщина!

— Что? — рвано выдохнул Михаэлис, пытаясь подняться с бетонных обломков.