Букет для хозяйки (СИ)

Многое другое удивляло Андрея. Например, то что цены на рынках в Хельсинки были значительно дешевле, чем за те же товары в магазинах, в то время как в Москве он привык к другому. Одним из самых удивительных рынков был временный воскресный рынок на площади перед зданием Дворца Президента республики. Здесь же была набережная одного из зато-нов Финского залива, куда в торговые дни приплывали сотни рыбацких кате-ров и лодок, привозившие свежую рыбу. Рыбаки торговали своим товаром прямо с плавсредств, не выбираясь на берег. Рынок перед Дворцом Прези-дента выглядел так же необычно, как если бы на Красной Площади в Москве, перед Мавзолеем, устраивались ярмарки по выходным дням.

Впрочем, в недалёком будущем многое изменится и в Москве. На Красной площади будут устраиваться концерты и станут кататься на коньках. И никого не будет смущать, что возле Мавзолея находится кладбище.

На центральную площадь Хельсинки рано утром прибывали гружёные машины, устанавливались временные прилавки, палатки, павильоны, стека-лось много народа. В эти дни всё можно было купить значительно дешевле, чем по другим дням. Андрей ходил, приценивался, удивлялся, но ничего не покупал. Лишь однажды он изменил своему правилу не тратить деньги на еду, поддался искушению и купил килограмм бананов. Они были большие, толстые, ослепительно жёлтые, всё говорило об их свежести. И стоил кило-грамм бананов всего-то пять марок. "Сдам пять бутылок, - подумал Андрей, - и верну эти деньги". Ему завернули бананы в пакет, он расплатился и тут же, на рынке, стал их жадно поедать. Ах, какие это были роскошные бананы! Он раньше подобных бананов никогда не ел. Они были сладкие и сочные, как круглая дыня "Колхозница".

Когда ближе к вечеру заканчивалась торговля, машины увозили все свои немудрёные конструкции торговых павильонов, чёрные мешки с мусо-ром, площадь тщательно подметалась, рыбацкие лодки уплывали, и площа-ди возвращался её первоначальный торжественный вид.

Бродя по Хельсинки, Андрей однажды наткнулся на странное сооружение, состоящее из сплавленных между собою в разных уровнях медных труб. Оказалось, что это был памятник великому финскому композитору Яну Сибелиусу. Трубы был разновеликие, сплавленные вместе, они чем-то напоминали то ли орган, то ли ксилофон, то ли мехи гармошки. Кто-то рассказал Андрею, что памятник этот умеет воспроизводить звуки, похожие на мелодии, сочинённые Сибелиусом. Когда ветер дует с моря (этот ветер называется морской бриз) памятник Сибелиусу якобы воспроизводит сонату "Лемминкяйнен". А когда ветер в ночное время дует в сторону моря (этот ветер называется континентальный бриз), памятник исполняет "Грустный вальс" Сибелиуса. Андрей не знал этих произведений, кроме того, у него не было музыкального слуха, поэтому он ничего не слышал, кроме завываний ветра. Но зато он вспомнил стихотворение Маяковского: "Я сразу смазал карту будня, плеснувши краску из стакана. Я увидал на блюде студня косые скулы океана. На чешуе жестяной рыбы прочёл я зовы новых губ. А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?"

Сразу же позади памятника Сибелиусу, через небольшой ряд вековых высоких деревьев, тянулась неширокая серая песчаная полоса пляжа, но ещё было жутко холодно, и пляж был пустынным, дожидаясь лета. С наступлением лета Андрей начнёт изредка ходить на этот пляж и увидит там такое, чего раньше ему нигде не приходилось видеть.

XXIX

Бродя, Андрей постоянно размышлял о разной всячине. Андрей любил делать обобщения. Ну не то чтобы прямо любил, это слово из другого ряда. Ему просто нравилось строить из слов ряды, которые казались ему умными и забавными. Весёлыми. Чаще всего эти ряды строились на пустом месте, но тем больше они ему нравились. Например, такой ряд. Что главное для англичан? Камин и курительная трубка. А для немцев? Пиво, конечно, и сосиски с капустой. А для французов? Женщина. Не зря же у них родилась пословица "шерше ля фам" - ищи женщину. Для русских главное печь, щи да каша. А для финнов? Для финнов главное - сауна. Для грузин вино и боржом. Для итальянцев - пение. Ну, и так далее. Все главные вопросы жизни англичане решают у жаркого камина, сидя в глубоких креслах, попыхивая трубкой или сигарой. Немцы - за высокой кружкой пива, заедая его свиными сосисками. Французы - в постели. Русские - на печи, по щучьему велению. Итальянцы под музыку и тенорное пение. Грузины за весёлым столом. А финны? Где- где? В сауне, конечно. Это альфа и омега. И не стесняются голого вида. В Финляндии нет такого дома, нет такой фирмы, нет такого присутственного места, будь то даже правительственное учреждение, где не было бы сауны.

Переводчик Алекс как-то пригласил Андрея в свою однокомнатную квартиру, недавно полученную им от фирмы "Лемминкяйнен" после того как Алекс остался без жилья, разведясь с женой. Так в этой квартире, вместо привычного для совслужащего совмещённого санузла, была сауна.