Букет для хозяйки (СИ)

Однажды в глубоком подвальчике он заприметил чистенькую трёхдверную "девятку". Пробег на спидометре ему показался крайне заманчивым: всего 35 тысяч. И цвет хорош, который нравился Андрею - болотно-зелёный. И рулевое колесо маленькое, обтянутое кожаным чехлом. В придачу шёл полный комплект зимней резины, электронасос, работающий от прикуривателя, гидравлический домкрат. Продавец, заметив заинтересованность покупателя, по одному ему известным причинам, распознав в нём русского, завёл мотор и предложил уважаемому советскому покупателю послушать чёткую работу двигателя внутреннего сгорания. Мотор работал исправно. И стоимость была совсем невелика: пять тысяч финских марок. Ещё могла быть скидка. И главное: такие деньги у него уже были. Торговец его торопил, кое-как объяснив, что у Андрея есть конкурент, который собирался придти за машиной завтра. Однако у Андрея хватило здравого смысла себя сдержать, надо было посоветоваться с кем-нибудь из знающих людей.

Можно было, конечно, попросить Жору - переводчика из фирмы "Лемминкяйнен", он-то уж точно был знающий человек, в прошлом авто-гонщик. Но Андрей испытывал к нему недоверие, не зная толком, чем это можно было объяснить. Возможно, тем, что Жора был крайний антисовет-чик. И тогда Андрей решил обратиться к водителям посольских машин. Ему посоветовали водителя посла, сказали, что опытнее Валентина Лукича (так звали водителя посла) никого нет. Валентин Лукич выслушал просьбу Андрея и сказал, что через несколько дней посол улетает в Москву, пробудет там три дня, и тогда он (Валентин Лукич) сможет съездить с Андреем и осмотреть машину, которая ему понравилась.

Так и вышло. В назначенное время Валентин Лукич и Андрей поехали на посольской "Вольво" в подвальный автосалон, где стояла приглянувшаяся Андрею "восьмёрка". Андрей беспокоился, что машина к тому моменту, когда они собрались её осматривать, уже будет продана, как "стращал" его хозяин заведения. Но она оказалось на том же самом месте, где стояла прежде. Валентин Лукич мельком оглядел её, послушал мотор и сказал Андрею:

- Послушай меня сюда, как говорят в Одессе. Эта машина прошла по меньшей мере на сто километров больше, чем показывает её спидометр. Это несложно сделать. Обрати внимание на место над лобовым стеклом. Ви-дишь? Оно изрыто множеством мелких раковин. Это следы от мелкого песка, выбрасываемого из-под колёс впереди идущих машин. Такие следы остаются после значительного пробега. Скоро на этом месте проявится ржавчина. Стучат клапана, звенят кольца, в моторе слышен подозрительный шум. Я думаю, что потребуется переборка двигателя. Так что мой тебе совет: оставь эту нелепую затею, если не хочешь приключений на свою голову.

Андрей, конечно, расстроился, но подумал с некоторым даже удовлетворением: шарлатаны есть везде, даже в хвалёной Финляндии.

Очень многое, удивляло Андрея в Хельсинки, например, его прямо-таки поразили цветочные магазины. Во-первых, их было очень много, бук-вально на каждом шагу. Во-вторых, цветы там были такие, точно их привезли с выставки. Розы, хризантемы, берберы, тюльпаны, георгины, гладиолусы - произведение искусства. И свежайшие, как будто, только что срезанные. В Москве такого ещё не было. Но и цены в цветочных магазинах Хельсинки были явно не по карману Андрею. Везлись эти цветы из Голландии. У нас они появились несколько позже. У нас везли мимозу из Грузии к женскому дню 8 марта. Интересно, какие цветы любит хозяйка, думал он. Наверняка её любимый цветок - роза. Если она вдруг придёт, надо, чтобы в вазе были розы. С тех пор Андрей приглядывал, где можно незаметно срезать дикую розу.

Однажды он набрёл на городской ботанический сад, находившийся в стеклянном павильоне, где увидел шикарные розы. Они росли, как в павильоне, так и на открытом воздухе довольно далеко от остеклённого павильона.

Андрей присел рядом с кустами, делая вид, что у него развязался шнурок ботинка, достал перочинный нож, который всегда носил с собой, и попытал-ся срезать цветок. Но тут раздался громкий крик и оглушительный свисток. Андрей бросил розу и со всех ног кинулся бежать. Ему казалось, что за ним кто-то гонится. Андрей бежал, как писал Лермонтов, "быстрее лани, быстрей, чем заяц от орла". А я добавлю: быстрей, чем Паово Нурми, многократный олимпийский чемпион по бегу на средние и длинные дистанции. И упал. Почти бездыханный, когда уже не был слышен этот страшный свисток и шум погони. Грудь его ходила ходуном. Он едва пришёл в себя. Наконец оклемался и побрёл домой, путая следы и постоянно оборачиваясь. Добравшись до дома, он, не раздеваясь, рухнул и заснул. И проспал до утра.