Букет полыни (СИ)

- Вот, - он с жаром размахивал письмом святых отцов, - петиция служителей божьих. Они молят Его величество проявить благоразумие и принять клятву верности герцога Лагиша. Пятьдесят подписей, милорды, пятьдесят светочей веры подтверждают, что мой отец - достойнейший и честный человек.

Король потребовал передать ему письмо, внимательно ознакомился и призвал раскричавшихся подданных в тишине.

Под конвоем ввели герцога Дартуа-Лагиша.

В воцарившейся тишине позвякивали ручные кандалы.

Стефания не видела его лица, только прямую спину Лагиша и цвет его волос. Странно, но он был светлее Ивара, хоть и не сед. Во всех движениях, каждом жесте чувствовалась властность.

Герцог лишь слегка склонил голову, приветствуя короля - как равный равного. Покосился на конвоиров - и те сделали шаг назад.

- Приветствую вас, царственный собрат, - голос у Лагиша был низкий, бархатным, дрожью отозвавшийся в животе Стефании. Словно завороженная, она прильнула к столбу, ловя каждое слово. - Я хотел бы знать, по какому праву меня содержат под стражей? В чём меня обвиняют? Три года без объяснения причин. Настолько мне известно, выкуп собран и уплачен сполна. Я не являюсь вашим подданным - о какой измене идёт речь? По кодексу императора Аклеста я должен быть отпущен.

Речь герцога вызвала бурю протестов. Кто-то даже назвал его зарвавшимся гордецом.

Лагиш развернулся на голос и поинтересовался именем дворянина. Тот, ожидая вызова, назвал себя. Ответ герцога обескуражил. Он обернулся к Его величеству и посоветовал не приближать к себе никого из семьи смельчака:

- Такие заботятся о собственном благе, а не о государстве.

Снова заговорил Ивар, так пламенно и напористо, что, будь на месте короля виконтесса, она бы незамедлительно освободила его отца. На фоне маркиза её старший брат Генрих казался юнцом, а ведь Ивар младше него. И его слушали, сам король внимал речи Ивара, а потом признал его рассуждения здравыми.

Его величество не торопился с принятием решения, пытаясь не упустить ни собственную, ни государственную выгоду. Единственное, что он безапелляционно признал - абсурдность обвинения герцога Лагиша в измене.

Чаша весов не склонялась ни в чью сторону, пока король не поднялся со своего места и не спросил высокопоставленного узника, желает ли тот признать его сюзереном. От ответа герцога зависела его дальнейшая судьба.

Лагиш не торопился, обвёл присутствующих взглядом, остановил его на сыне. Ивар шагнул к отцу, не обращая внимания на наставленное ему в грудь оружие. Остановило маркиза только остриё меча начальника стражи.

- Вернитесь назад, милорд, - учтиво приказал он. - К узнику запрещено приближаться.

- Мой отец невиновен, - глухо ответил Ивар и упрямо сжал губы. - Я клянусь, что он не злоумышлял против короля. Война проиграна, выкуп уплачен, о нём просит Церковь - чего вам ещё угодно?

- Чего вам ещё угодно, Ваше величество? - выпалил он, резко обернувшись к монарху и выбросив вперёд руку. Подбородок гордо вскинут, взгляд дерзкий, вызывающий. - Или вы настолько боитесь нас, что не верите честному слову равного? Я присягнул вам - этого достаточно.

По залу прокатился ропот: неслыханная наглость!

Стефания тоже испугалась, прижала руку к груди. Сердце сжалось в предчувствии беды.

Что он делает, что себе позволяет? Но стоит так, будто сам король, противопоставляя себя всем этим лордам. Ивар - Дартуа-Лагиш, из древнего независимого владетельного рода, склонивший голову перед победителем, но не преклонивший колени.

Виконтесса нервно сглотнула, представив, что сделают с маркизом. Сейчас его арестуют, бросят в тюрьму и казнят по обвинению в измене. Закрыв лицо руками, сдерживая рвавшиеся с языка слова: 'Одумайтесь, милорд!', Стефания ждала.

- К порядку, милорды!

В воцарившейся тишине Его величество встал и, проигнорировав традиции и условности, спустился с тронного возвышения. Приблизившись к маркизу, он поинтересовался:

- Вы осмелились бросить вызов королю, своему сюзерену?

Стражники встали за спиной Ивара, в любую минуту готовые исполнить высочайший приказ.

Маркиз ещё выше вскинул подбородок и сложил руки на груди:

- Я всего лишь напомнил Вашему величеству об одной из его обязанностей - быть блюстителем справедливости. Бог свидетель, род Дартуа выполнил все обязательства перед вами, признал вашу победу и право сбирать деньги с наших владений, но наша свобода и доброе имя не перешли к вам, милорд.

Члены Совета благородных переглянулись, делая ставки, когда заносчивого маркиза укоротят на голову.

Нахмурившись, король кивнул - и стража взяла маркиза под руки.

- Печально видеть трусость перед словом монарха, доказавшего храбрость в бою, - безмолвствовавший до той поры герцог встрепенулся, загремев цепями. - Что ж, казните его, милорд, заработав себе место в аду. Но ад иногда настигает человека на земле.

Это прозвучало не как укор - как угроза. Голос звенел сталью, будто Лагиш не был пленником, будто именно герцог помазанник божий, в чьей власти миловать и карать. Он возымел действие даже на солдат, замерших, как вкопанные.