Букет увядших орхидей

Когда-то, в самом начале своей медицинской практики, она работала в больнице Санкт-Эринбурга и сейчас не могла вспоминать об этом без содрогания. Работа была тяжелая, особенно в те дни, когда приходилось дежурить в приемном покое, куда со всего города свозили людей, пострадавших в дорожных авариях и других несчастных случаях. Иногда Евгения не спала по нескольку суток. В Клыково было гораздо спокойнее, да и пациентов значительно меньше, чем в мегаполисе. Этим ей и нравился городок – своей тихой, неторопливой жизнью.

Но иногда и в Клыково работы хватало. Здесь тоже случались аварии и несчастные случаи. Причем в последнее время подобных инцидентов происходило все больше. Подвыпившая молодежь могла устроить драку в каком-нибудь кафе или просто ночью на улице, а потом их везли в больницу, чтобы оказать первую помощь и при необходимости наложить швы. Как правило, это оказывались иногородние туристы. Местные жители были куда спокойнее, с ними почти никогда ничего не случалось. Либо они справлялись сами, без медиков и полиции…

Евгения вспомнила о недавней аварии на лесной дороге. Такое здесь не случалось давно, немудрено, что полиция пребывала в растерянности. Машина, насквозь проткнутая длинными сучьями, качалась высоко над землей. Погибшая Юлия Каменская… Евгения знала ее гораздо лучше, чем говорила полицейским. Она была давно знакома с Борисом Макарским и уважала его, как серьезного и умного человека, но о некоторых вещах не стоило рассказывать даже ему.

С Каменской ее связывали давние дела. Темные и опасные, о которых она сейчас старалась не вспоминать. Многие из участников тех событий были еще живы, они старательно избегали друг друга, разъехавшись в разные города. Каменская связалась с Евгенией лишь потому, что очень сильно нуждалась в деньгах и работе. И Евгения решила помочь ей, поскольку Юлия была хорошим и опытным сотрудником, на которого можно положиться в некоторых щекотливых делах. А теперь она мертва, и ее таинственный убийца все еще разгуливает на свободе.

Евгения устало открыла глаза и вдруг заметила у себя на письменном столе, на самом краю, какой-то сверток из плотной темной бумаги. Странно, она не видела его здесь раньше. Наверное, принес кто-то, пока она совершала обход пациентов.

Развернув шуршащую бумагу, Белявская ошеломленно замерла: в свертке оказался небольшой траурный букетик из слегка увядших черных орхидей, перевязанный шелковой лентой темно-синего цвета.

Всю усталость тут же словно рукой сняло. Евгения вскочила с кресла и в ужасе отшвырнула букет в сторону.

– Если это чья-то шутка, то очень неудачная! – крикнула она.

Белявская кинулась к двери, чтобы выяснить у дежурной, кто заходил в кабинет в ее отсутствие.

И тут большое окно за ее спиной с грохотом и звоном разлетелось на тысячи осколков. В воздухе просвистели обломки рам и обрывки пластиковых жалюзи. Резко обернувшись, Евгения увидела, как над остатками подоконника вырастает узловатое переплетение зеленых веток и листьев, образующих жуткую фигуру, отдаленно напоминающую человеческую.

Евгения, не выдержав, пронзительно завизжала.

Сквозь разбитое окно в комнату потянулись длинные извивающиеся ветви, их становилось все больше. Монстр, цепляясь многочисленными конечностями, начал втягивать свое жуткое тело в кабинет.

Белявская тут же поняла: это та самая тварь, которая убила Юлию Каменскую.

Толстая ветка молниеносно просунулась в комнату почти на три метра, ее шевелящиеся отростки попытались схватить Евгению. Белявская успела отскочить к стене, но к ней тут же потянулись другие корявые щупальца.

С истошным воплем распахнув дверь, женщина ринулась в больничный коридор. У стены стояла пустая каталка, и Евгения, споткнувшись о порог, рухнула прямо на нее. Извивающиеся деревянные отростки тут же рванулись к ней, а сам монстр уже стоял в кабинете. Словно ниточки за марионеткой, в окно за ним тянулись переплетенные жгуты веток, покрытых зелеными листьями.

Белявская соскочила с каталки, и в тот же миг заостренные деревяшки пробили сталь насквозь, – совсем как машину Каменской. Щупальца дернулись, подобно хлыстам, и искореженная каталка отлетела в сторону и врезалась в стену.

Дежурной медсестры на посту не оказалось, Белявская была в коридоре совершенно одна. До нее вдруг донесся шум движущегося лифта. Судя по цифрам на электронном табло, кто-то поднимался на этот этаж.

Евгения лихорадочно огляделась в поисках хоть чего-нибудь, что можно использовать как оружие, но в пустом коридоре ничего подходящего не нашлось. Тем временем древесные щупальца взвились к потолку и разнесли несколько электрических светильников.

Лифт остановился, створки разъехались в стороны, и из кабины легко, без помощи костылей вышел Владимир Мезенцев. Евгения изумленно уставилась на него, а шериф широко улыбнулся.

– Пришел доказать вам, что вы ошибались, прекрасная Евгения… – начал он и тут увидел шевелящиеся побеги, тянущиеся за Белявской из кабинета. – Господи! – испуганно выдохнул Мезенцев.