Бухара в Средние века. На стыке персидских традиций и исламской культуры

Неоднократно указывалось на то, что «Шахнаме» на самом деле была написана для Саманидов, но их правление окончилось еще до того, как Фирдоуси закончил свой труд, и тогда он обратился за покровительством к Махмуду Газни. Претензии Саманидов на происхождение от древних царей Ирана, их борьба с тюрками-кочевниками, а также их поддержка дехкан – все указывает на то, что во времена Фирдоуси Саманиды являлись законными наследниками Сасанидов. Фирдоуси, умерший, по-видимому, в 1020 (или 1025) г., стал свидетелем победы тюрков, однако он вполне мог предвидеть, что и они будут завоеваны иранской культурой. Поэтому произведение Фирдоуси до сих пор остается символом иранского патриотизма, разделяемого нынешними персами, афганцами и таджиками – как и другими более мелкими иранскими народностями.

Весьма интересно и важно отметить, что культурное примирение иранского и исламского было достигнуто в Восточном Иране раньше, чем в Западном. В царстве Байидов также имело место явление, которое некоторые ученые окрестили иранским ренессансом, однако оно пошло несколько другим путем, чем на востоке. В Западном Иране, древнем центре империи Сасанидов, язык пахлави, зороастризм и сасанидские традиции оказались во многом прочнее, чем на востоке. Пахлави продолжал использоваться параллельно с арабским еще в XI столетии, что подтверждается надписями на стенах в прикаспийских провинциях. Более того, в IX и начале Х в. происходило возрождение литературной деятельности среди зороастрийских жрецов, особенно при нескольких религиозно терпимых и пытливых умом халифах Багдада. Иранские устремления и традиции были слишком прочно связаны с прошлым Западного Ирана, и зороастризм по-прежнему существовал, хотя едва ли процветал. На востоке же существовал более благоприятный климат для ренессанса.

Однако веяния саманидских достижений распространились и на запад, но интересно, что западно-иранские варианты эпоса, которые писались в прозе, в отличие от работы Фирдоуси, по большей части использовали источники на пахлави. Одна из западно-иранских версий называлась «Гирднаме» и принадлежала перу современника Фирдоуси, некоего Рустама Лариджани при дворе байидского правителя Хамадана. Другую версию написал Фирузан, царский наставник при дворе правителя Исфахана по имени Шамс аль-Мульк Фарамурз (1041–1051). Таким образом, иранский патриотизм носился в воздухе по всему иранскому миру, но только во владениях Саманидов, благодаря Фирдоуси, появилась на свет «выигрышная комбинация», сохранившаяся в качестве «канонической версии» национального эпоса.

Если исследовать источники, относящиеся к центрам переводов с пахлави на арабский в VIII и IX столетиях, за исключением столицы Багдадского халифата, то можно обнаружить очевидную связь с центрами новоперсидской литературной деятельности. Такими центрами были Исфахан, Истахр-Шираз и на востоке, в менее значительной степени, Мерв. Хотя наша информация далека от полноты, можно сделать предположение, что эти города являлись центрами сосредоточения переводчиков, которые в ранние эпохи, дабы соответствовать запросам времени, переводили с пахлави на арабский, тогда как в более поздние периоды уже другие переводчики, согласно пожеланиям правителей и аристократии своего времени, обращали арабский в новоперсидский. Мерв являлся важным центром на востоке, поскольку считался «столицей» арабских гарнизонов в Хорасане и оставался военным центром Сасанидов на восточной границе их владений. При Саманидах Мерв также сохранил свою значимость, хотя Бухара и Нишапур заметно превзошли ее.

Точно так же, как мы сосредотачивались на по эзии эпохи ранних Саманидов, во времена поздних Саманидов литературную сцену тоже узурпировала поэзия, особенно эпическая. Однако в более поздний период на передний план выдвигается персидская проза, и новоперсидский начинает превращаться, согласно аль-Бируни, из языка «пригодного лишь для легенд про Хосровов (последние правители династии Сасанидов) и сказок перед сном» в универсальный инструмент научной и философской литературы. Когда речь шла об исмаилитских проповедниках, мы упоминали о настоятельной необходимости написания проповеднических трактатов на персидском языке, понятном большинству жителей Ирана и Трансоксианы. Для борьбы с ересью суннитский религиозный лидер Абул-Касим Самарканди (ум. 954) написал религиозный трактат по ортодоксальному исламу на арабском, который перевели на персидский по поручению саманидского эмира (возможно, Нуха ибн Насра). Самые ранние новоперсидские работы в прозе были переведены с арабских оригиналов, и лишь позднее появились независимые сочинения, хотя, как кажется, имеется по меньшей мере одно исключение – прозаическая версия «Шахнаме», созданная для упоминавшегося выше Абу Мансура, правителя Туса. А поскольку от этой версии сохранилось лишь вступление, которое включено в некоторые манускрипты «Шахнаме» Фирдоуси, то мало что можно сказать о полном оригинальном произведении.