Бухарин. Политическая биография. 1888 — 1938

Несмотря на такое свое значение, современная социология была не в чести у большевиков-ленинцев. Интересно, что ранняя работа Ленина «Развитие капитализма в России» обладала некоторой социологической ценностью, и он сам доказывал в 1894 г., что Маркс «впервые поставил социологию на научную основу…» ^{466}. Но развернувшаяся в 1908–1909 гг. жестокая философская битва с Богдановым, который, в глазах Ленина, ревизовал марксизм именно тем, что подмешал к нему буржуазные идеи, видимо, навсегда создала у Ленина предубеждение против всей западной социальной теории. С этого времени социология (отныне это слово он всегда употребляет в кавычках) встречала только его насмешки. Отклоняя в 1916 г. статью Бухарина о государстве, он подверг критике понятие «„социологической“ (???)» теории ^{467} а к 1920 г., как показывают его замечания к «Экономике переходного периода», еще более враждебно отнесся к социологической терминологии. Хотя в опубликованных работах Ленина нет отзывов о «Теории исторического материализма», можно предполагать, что его возражения вызывал уже сам подзаголовок книги.

Не все большевистские интеллигенты разделяли ленинское пренебрежение к социологии, хотя они и не всегда соглашались с бухаринским пониманием ее роли. Многие предпочитали его концепцию доводу, что диалектический материализм является, но существу, философией взгляд, которого придерживались деборинцы и который оспаривали механицисты, считавшие, что позитивные науки фактически устранили надобность в философии. И хотя немарксистская социология, начиная с 1922 г., была изъята из программ советских университетов, большевистские социологи продолжали публиковать целый ряд теоретических и эмпирических исследований вплоть до начала 30-х гг., когда социологию постигла судьба большинства общественных наук при Сталине ^{468}. Однако уже и в 20-х гг. среди части большевистских интеллектуалов господствовала подозрительность, если не прямая враждебность, к современной социологии. Одного бухаринского определения исторического материализма как социологии было достаточно, чтобы на него обрушились ранние большевистские критики ^{469}, многие из которых, безусловно, согласились с приговором, вынесенным во время кампании, направленной против Бухарина в 1930 г.:

У Маркса, конечно, не было особого «социологического метода»… метод Маркса был методом диалектического материализма… Изображение Маркса как сторонника «социологического метода» может только привести к сближению его учения с учением буржуазных «социологов», ничего общего не имеющим с марксизмом ^{470}.

Таким будет постоянный рефрен сталинистской идеологии, и только после смерти диктатора советские исследователи снова смогли начать разрабатывать социологию. В свете всего этого попытка Бухарина развить марксистскую социологию представляла единственную в своем роде смелую концепцию и смелое исследование. Он был охарактеризован в 20-х гг. одним советским автором как «теоретик пролетарской социологии». Показательно, что Питирим Сорокин, живший тогда в России, дал довольно благожелательный отзыв о «Теории исторического материализма», считая, что по сравнению с другими работами эта «гораздо грамотнее, интереснее и научнее» ^{471}. Один американский социолог совсем недавно подтвердил оценку Сорокина: «Книга представляет собой искуснейшую попытку видного марксиста принять во внимание сложившиеся тогда основные понятия социологической теории и социологических исследований» ^{472}.