Бухать и колдовать (СИ)

-- Не понимаю! -- заорал снизу Рон. Я поглядел на него свысока; парень приобрёл уже, кажется, какой-то фиолетовый оттенок: температура за бортом быстро падала. И то сказать -- компания "Гермиона Эйрлайнс" не предоставляла пассажирам горячий чай и термобелье. Лоукостер, небось. -- Почему именно я должен болтаться в самом конце этой цепочки?

-- Это потому что ты самый легкий, братан, -- сообщил ему Драко. Блондина жизнь тоже, конечно, потрепала: светлые волосы имели сейчас большое сходство со стогом пересохшего сена, лицо от морозного воздуха раскраснелось и могло легко поспорить с отменным сырым стейком, но на нем, этом красном лице, царила всегдашняя усмешка. -- Поверь на слово: ты не хотел бы, чтобы тебе в ногу вцепился, скажем, я.

-- Ну, ты кабан здоровый, конечно! Но если бы Гарри...

-- У меня свое место и роль в этом балагане теней, -- нравоучительно сказал я, сжимая маленькую ладошку Гермионы еще крепче. Жаль, что Рон, скорее всего, ни черта не услышал. А я не стал повторять, потому что наконец взглянул вниз, впервые за все время нашего недолгого, но красочного полета -- взглянул вниз...

Мама, отчего я не стал пилотом? Зачем я выбрал другую дорогу, может, более красочную, может, более перспективную, и уж точно более денежную, но все же -- почему не это? Кто отговорил, чья черная душа дунула мне в ухо и пнула под колено? Как же так могло сложиться, я ведь хотел совсем другого...

Ощущение полета. Ни с чем не сравнимое, невероятное -- и не лечите меня рассказами о железных аэропланах, там ты считай садишься в автобус и пристегиваешься пластмассовыми ремнями, будто покойник или буйнопомешанный в комнате с мягкими стенами. Здесь же -- нет, даже сравнить не с чем, будто у тебя много лет не было, скажем, обоняния, а потом ты проглотил волшебную пилюлю, и оно появилось. А ты и не знал, что такое бывает, что цветы и трава, что небо и солнце могут, оказывается, пахнуть. И вот лежишь посреди этого нового прекрасного мира, и ароматные лучики гуляют по обнаженной коже, и все переворачивается, потому что ты узнал еще одну его тайну, и от этого дикий восторг в душе, и вообще...

Нет, все же бесполезно описывать. Скажу просто: мы летели, сквозь нас дул и просвечивал ветер, и мы -- все четверо -- полнились и переполнялись им. Даже не так.

Мы и были ветром.

-- Так что там насчет эпохи Хэйсей? -- поинтересовалась Гермиона чуть спустя, обеспокоенная моим непривычным молчанием. А я не молчал, я парил внутри себя, укладывая короткие и неуместные секунды радости в неподатливые слова. И то сказать -- мы, между прочим, летели сейчас в тайную обитель зловещего вампира-убийцы. И черт его знает, с чем могли там столкнуться. А я тут про мечты какие-то...

-- Ну, это которая после императора Хирохито началась, -- рассеянно сказал я. Магия полета никуда не делась, но воспринималась теперь совсем иначе, мозг будто переключился с аналогового режима на цифровой, он давал четкую контрастную картинку, лишенную полутонов и теней, и я вертел головой уже более осмысленно, обозревая окрестности стратежно и вдумчиво. Да, непросто нам тут придется.

-- Слышала, кажется, что-то, -- протянула девушка. -- И что же с ним случилось? С императором-то?

-- Да помер он, -- пробормотал я сквозь зубы. -- От рака помер.

Наша импровизированная эскадрилья заходила на посадку над Хогвартсом -- у Гермионы заканчивались силы. А со школой явно творилось неладное. Флаги были уныло приспущены, над стадионом поднимался синий дым, снаружи не видно ни единого человека. А ведь время самое подходящее -- надвигающийся субботний вечер! Почему же даже на высоте не слышны громкие каламбуры и куплеты пьяных школяров? Где юные студентки, питающие нескромные надежды на пресыщенных старшекурсников, где всеобщее заразительное веселье? Где оно, я вас спрашиваю!

Но нет, даже никаких мертвых тел. Это здорово контрастировало с резней в Хогсмиде и, по правде говоря, озадачивало больше всего. Что же здесь произошло?

-- Вон там! -- Гермиона поддерживала свою магию уже из последних сил, но исправно мониторила окрестности и первой увидела движение. -- Там кто-то нам машет!

Приземление состоялось на внешней галерее Астрономической Башни. Странное дело -- лететь было ни капельки не страшно, но как только под ногами оказался твердый камень, и я (глупец, глупец!) взглянул вниз сквозь высокие резные перила, что-то случилось. Зимний ветерок перестал заигрывать с волосами и коварно попытался утянуть в бездну, а далекая земля раздумала подмигивать и злобно ощерилась: "Иди сюда, Гарри... два квадратных метра я тебе обеспечу с гарантией!"

-- Да он же совсем бухой! -- догадался Рон, когда они с Драко принялись отдирать меня от перил, в которые я вцепился мертвой хваткой. -- Ни черта не соображает!

-- Это неважно сейчас, -- сказала Гермиона, напряженно всматриваясь куда-то в сторону балюстрады. -- Гораздо важнее, кто именно... О! Ура! Профессор Снейп!