Бухенвальдский набат

С помощью Эрнста Буссе, старосты лазарета, к которому мы часто обращались за содействием, Карнаухов как химик был определен в лабораторию. Я познакомил его с Генрихом Зудерландом, с русскими врачами Алексеем Гуриным и Леонидом Сусловым. Александр Леонтьевич прижился в лазарете, да и не только прижился, а стал активным членом подполья среди медиков. А главное действовал в группе, изготовляющей бутылки с горючей жидкостью. Бутылки, пробирки для запалов, горючее для смесей - все поставлял лазарет, и лаборант Карнаухов изощрялся в "организации" материалов более, чем кто-либо другой.

...Настало время, когда у нас было уже достаточно собранного оружия и боеприпасов к нему. Но где уверенность, что пистолеты, винтовки будут стрелять? Решено провести испытание. За дело взялись Степан Бакланов, Николай Кюнг и Николай Симаков.

Где провести испытание? По лагерю снуют десятки тысяч заключенных. Каждый метр территории просматривается с вышек. Пожалуй, относительно спокойное место-огород, расположенный вдали от бараков. Здесь и людей работает немного, и эсэсовцы редко и неохотно заглядывают - рядом отстойники нечистот.

Договорились с капо, чешским коммунистом Яном Гешем. И однажды днем положили два пистолета и патроны в ведро, прикрыли мусором и тронулись на огород. Ян Геш ждал их в условленном месте, привел к канализационному колодцу и отошел. Остальное они проделали сами. Часовые на вышках не обратили внимания на их возню: мало ли что начальство заставляет делать заключенных...

В колодец спустился Степан Бакланов, двое ждали его наверху. Потом Степан рассказывал:

- В кромешной тьме зарядил пистолеты, нажал на спуск... выстрелил. Чувствую наощупь, пистолет перезарядился, значит, все в порядке. Стреляю из второго. В голове чугунный гул. Слышу, в крышку стучат. Что такое? Неужели попались? Пережидаю минуту-другую. Крышка приоткрывается, шепот: "Вылезай, хватит".

Оказалось, на земле все-таки был слышен неясный подземный гул. А это уже опасно!

Но и без дальнейших выстрелов совершенно очевидно, что пистолеты действуют безотказно. Ну, а руки, которые возьмут эти пистолеты, наверняка не дрогнут!

Так уже к концу лета 1944 года в распоряжении - только русского командования было несколько десятков винтовок и карабинов, около сотни пистолетов, много ножей, кинжалов, ножниц и кусачек для проволоки, ломов, лопат, топоров, более сотни гранат и бутылок с горючей смесью. Конечно, против эсэсовской дивизии "Мертвая голова" этого маловато, но кое-что уже сделать можно, особенно если к этому прибавить отчаянную ненависть к врагу. Кроме того, мы не завтра собирались пустить в ход оружие, а тайный арсенал пополнялся беспрерывно...

Глава 11. Мужество

Обычно так и бывает: пока не настали чрезвычайные обстоятельства, человек не знает про себя - храбрый он или не очень храбрый, способен он к большому мужеству или не способен. И лишь когда жизнь потребует от него выложить все достоинства и недостатки, становится ясно, чего в нем больше храбрости или страха, мужества или слабости.

Я часто думаю об этом в Бухенвальде. Здесь сама обстановка заставляет человека раскрыться, подчас неожиданно для него самого и особенно для окружающих. Смотришь - человек тихий, скромный, незаметный. Иной раз думаешь о таком: этот не герой, нет в нем изюминки... А поговоришь с ним, присмотришься внимательнее, дашь дело и убедишься: напрасно так думал о нем, он еще покажет себя - дай время...

Мне приходит на память один случай. Это было в самые первые дни на фронте. Я только что прибыл в дивизию и со старшим сержантом-проводником обходил артиллерийские позиции. День уже начался. И это начало было отмечено не только светом раннего летнего солнца, но и нарастающим гулом стрельбы. Мы отходили. Собственно, часть уже отошла, и теперь отряд прикрытия снимался со своих позиций. Только неподалеку одна артиллерийская батарея все еще вела беглый огонь. Я отправился туда.

Огневая позиция в пыли и грохоте. Тут же трупы убитых - осколки вражеских снарядов достают и здесь. Но команды четкие, орудийные расчеты работают быстро и слаженно. Помощник командира батарей докладывает мне, что убитых много, а пополнения нет. Это я сам вижу. Вижу и то, что много лошадей побито, и в артиллерийских упряжках стоят верховые лошади.

- Как будет отходить батарея?.. - раздумывал я, и вдруг как-то случайно мне пришло на ум: батареей командует старший лейтенант Карюкалов. Уже не тот ли Карюкалов, с которым я встретился впервые пять лет назад?

...В наш полк прибыло пополнение из артиллерийского училища. Я тогда временно командовал полком и принимал молодых командиров. Все это были парни сильные, рослые, красивые. А вот последний все впечатление испортил: роста среднего, лицо какое-то птичье, веснушчатый, рыжий, нескладный. Держался как-то тяжело на кривых колесообразных ногах. На вопросы отвечал односложно и словно бы нехотя. По фамилии назвался Карюкаловым. "Ну, думаю, по человеку и фамилия - Карюкалов, Закорюков... В общем, что-то удивительно неуклюжее. Придется обратить на него особое внимание".