Бухенвальдский набат

Сразу же собирается русский военно-политический Центр. Приглашаются командиры и комиссары бригад и батальонов. Вырабатывается воззвание ко всем бойцам:

"Товарищи! Фашистская Германия, потрясшая мир чудовищными зверствами, под натиском Советской Армии, союзных войск и тяжестью своих преступлений рушится на части. Вена окружена, войска Советской Армии наступают на Берлин, союзники - в 40 километрах от Ганновера, взяты Зуль, Гота, идет борьба за Эрфурт.

Кровавый фашизм, окончательно озверевший от предчувствия собственной гибели, в предсмертных судорогах пытается уничтожить нас. Но его часы сочтены. Настал момент расплаты. Военно-политическое руководство лагеря дало приказ в 15 часов 15 минут начать последнюю беспощадную борьбу. Все, как один, на борьбу за свое освобождение! Смерть фашистским зверям! И будь проклят тот, кто, забыв свой долг, спасует в этой последней беспощадной борьбе! Наш путь героический. В этой героической борьбе победа будет за нами.

Все, как один, подчиняясь военной дисциплине, приказам, распоряжениям командиров и комиссаров, презирая смерть, горя ненавистью к врагам, - вперед трудным, но героическим путем к свободе.

Да здравствует свобода!"

Военно-политический Центр дает последнее распоряжение: зачитать воззвание по блокам и приступить к раздаче оружия.

Что тут поднялось в лагере! Тишина, царившая последние дни, взорвалась.

Даже те, кто уже знал о существовании подпольной армии, не представляли, "сколько же у нас оружия. И когда стали отдирать доски полов, стен, вскрывать все тайники, и на столах в блоках появились карабины, пистолеты, гранаты, кинжалы, бутылки с горючей смесью, крикам восторгов, казалось, не было предела. Люди махали руками, вскакивали на скамьи, на столы, целовали оружие, тянули руки, чтобы коснуться холодной стали пистолетов, пересчитывали патроны.

Но и это ликование улеглось. Оружие спешно чистилось, пригонялось, ставилось на боевой взвод, Конечно, всем не хватило. Но, подчиняясь общему подъему, люди хватали лопаты, ломы, камни, скамьи...

Среди эсэсовцев тоже движение, суета. Раздается сигнал общего построения, в беспорядочной спешке грузят на машины имущество, бегают солдаты. По громкоговорителям ревет голос раппорфюрера: "Всем офицерам и солдатам СС немедленно выйти из лагеря!"

"Выйти из лагеря?" Это хорошо!

Собираемся у 25-го блока.

Рядом со мной Бакий Назиров - командир деревянной бригады, Бибиков командующий каменной бригадой, Сергей Пайковский, которому с карантинным лагерем приказано быть в резерве. Последние наказы: Бакий идет на угловую вышку и деревянные запасные ворота, Бибиков атакует правее, Сергей Пайковский ждет особого сигнала. Здесь же Валентин Логунов со своим штурмовым батальоном. Ребята все с оружием. Они кинутся первыми. А вот батальоны Сергея Харина и Григория Черного. Подошел полковник Манэ, постоял на крыльце, в восхищении покрутил головой, видя нашу численность и готовность. Ко мне подходит Николай Кюнг:

- Иван Иванович, служба безопасности закончила свою работу. Куда прикажете мне?

У нас почти открыт правый фланг, за лазаретом. Место не вызывает больших, опасений, охраны там немного, но вдруг оттуда подойдут воинские подкрепления.

- Возьми связных - и за лазарет! Сообщай обо всем, что увидишь, на 7-й или 30-й блок. Я буду там.

Отобрав с десяток ребят, Кюнг скрылся за бараками.

Эсэсовцы с вышек заметили движение в лагере. Забили пулеметы. Цвинькают пули. Но большого огня нет. Видимо, фашисты еще не знают, что готовится и что делать им.

15 часов 15 минут. Ясно услышанный всеми взрыв гранаты около угловых ворот бросил всех с места. В ту же секунду мощное ликующее "Ура!" затопило аппельплац. Оно было настолько громкое, страшное и бесконечное, что на некоторых вышках солдаты-эсэсовцы, побросав пулеметы, стали прыгать с трехэтажной высоты. Казалось, вырвалась беспорядочная разъяренная лавина, готовая подмять, опрокинуть все, что попадется ей на пути, или разбиться о препятствие.

Крики, грохот, выстрелы заполняют лагерь. Мне не видно, что делается повсюду, командовать общим штурмом невозможно. Где-то с французами наш главнокомандующий полковник Манэ. От 7-го блока я вижу только кусок колючего забора и одну вышку.

Сразу невозможно даже понять, что происходит. Это похоже на всеобщую свалку. В ход пошли бревна - ими пробивают проход в заборе, рвут проволоку ножницами, топорами, кусачками, бросают доски, куртки. Кто-то уже бежит по ту сторону ограды к зданию манежа, оружейной мастерской. Бойцы Логунова специальной кошкой-крюком стаскивают пулеметчика с вышки. И все больше и больше людей вырывается за территорию лагеря.

Сюда, на 7-й блок, где обосновался наш штаб, то и дело подбегают связные:

- Кто-то из немцев отключил ток в заборе!

Так вот почему бойцы сравнительно легко проскочили через колючку!

- Ворота взяты, Иван Иванович, глядите, красный флаг! Ура! Из карцеров всех выпустили. Какой там ужас...

- Каменная бригада захватила склады с оружием, Тимофей Бибиков раздает всем боеспособным. Гаражи тоже наши, там командует Генка Щелоков. У них танк...