Бухгалтер

В зале уже сидело несколько мужчин и женщин, кто парами, кто по одному. Столики для VIP-персон, которыми считались пассажиры первого класса, рассчитаны на двоих. По желанию клиента один стульчик убирался, или, наоборот, добавлялся, но можно было и четверых усадить — если соизволит пассажир. Все мужчины, как на подбор, пожилые, опузевшие и брыластые, как бульдоги. Почему-то в коротких, чуть ниже колен, нелепых штанишках с множеством накладных карманов. Каждый мельком взглянул на новенького и сразу отвернулся: слишком хорош! Женщины, напротив, впились глазами, не скрывая интереса и плевать на воспитание и этикет. Дамы — все, без исключения! — молоды, красивы и ухожены, как драгоценные арабские лошади по миллиону долларов каждая. Вообще, все присутствующие пахли деньгами, властью и значительностью. Обслуживающий персонал уже знал, что высокий красавец с мрачным взглядом путешествует один и администратор ресторана сразу почтительно указал Василию на столик с единственным полукреслом.

Не испытывая ни малейшей робости от таких важных соседей, легко прошел к столику, на ходу подхватил меню. Сел и в непринужденной позе русского барина на отдыхе принялся изучать список предлагаемых на завтрак блюд. Пробежав глазами по строчкам, с радостью убедился, что ничего экзотического, вроде обезьяньих языков в грибном соусе, нет. Василий с благодарностью вспомнил «царицу Тамару». Именно она заставила выучить наизусть названия кулинарных шедевров, наиболее часто встречающихся в меню VIP-ресторанов и пятизвездочных отелях. Теперь он легко ориентировался в этой куче итальянских, французских, испанских и Бог знает еще чьих, блюдах. Несмотря на мудреность наименований, за большинством скрывалось обыкновенное мясо с овощами и специями в той или иной пропорции. Все-таки люди, несмотря на разные национальности, едят примерно одно и то же на всех континентах, а самое мудреное блюдо по количеству ингредиентов не сложнее украинского борща.

Кулинарные размышления прервало детское восклицание. Василий поднял глаза, взгляд остановился на вчерашней знакомой. Сидит за столиком вместе с мальчиком лет десяти и пожилой дамой. Черты лица дамы и девушки совпадают почти один в один и сразу ясно — это мама. Девушка почувствовала взгляд, обернулась, голова слегка наклоняется в приветствии. Василий улыбнулся в ответ. Он все еще возвращался мыслями в прошлое, но новая обстановка требовала внимания и он чувствовал себя неловко. К тому же Алла, так она представилась, не просто поздоровалась кивком — взяла салфетку, будто веер, склонила голову и на секунду опустила ресницы. Не переставая улыбаться, Василий изобразил пальцами учтивое махание шляпой и тоже поклонился. «Благородный кабальеро», — вспомнил, как его вчера назвала. Пожилая дама заметила обмен любезностями, взглянула на него. С ней Василий поздоровался изысканным полупоклоном с привставанием со стула. Учтивость всем нравится и дама мило улыбнулась.

«Почему все красивые такие ехидные, — подумал он, снова уткнувшись в меню, — а очень красивые — очень ехидные? Не должна красота быть такой. Или это как колючки на розе»?

Тем временем официанты приняли заказы и начали разносить еду. Василий снова вспомнил Береговую — заметил, как непривычно и трудно некоторым пользоваться вилкой в левой, а ножом в правой руке. Ему хоть бы что. К тому же он выгодно отличался тем, что пришел в элегантно порванных голубых джинсах от какого-то итальянца с немецкой фамилией и футболке, порванной уже собственноручно. «Вернусь — Тамаре сережки с бриллиантами подарю, — решил Барабанщиков, — необыкновенная женщина, настоящая аристократка». После завтрака многие мужчины достали сигары. Сразу взвыли мощные вытяжные насосы под потолком, дабы некурящие не испытывали дискомфорта, а любители отравы не сильно воняли. Василий сразу поднялся из-за стола, давая понять окружающим, что с такой мускулатурой, как у него, не пристало заниматься забавой простолюдинов — курением.

На палубе половодье солнца. Свет изливается с немыслимой высоты и в мире осталось только три цвета: небесно-голубой, солнечный бело-желтый и морская лазурь. В таком мире не может быть горя, крови и слез, только ничем не замутненное счастье и радость. Василий сбросил широкое белое полотенце на шезлонг и прыгнул в воду бассейна. Утренняя, еще не разогретая солнцем, прозрачная, как голубой хрусталь, вода обняла сильное тело и разом исчезли скованность, вялость. Появилось желание жить, радоваться. Наплававшись вдоволь в пустом бассейне, рывком выбросил себя из воды на бортик. Руки едва не сорвались со скользкого кафеля, невольно пришлось напрячь мышцы, чтобы не свалиться обратно. Убирая мокрые волосы с лица, почувствовал пристальный взгляд. Обернулся, заметил ускользающий взгляд темноволосой девушки. Она расположилась неподалеку с белокурым мальчиком. Василию не захотелось играть в переглядки, ну вот не было настроения и все! Улегся на топчан, прикрыл глаза рукой от солнца.