Бухта мертвых

— Смотри, что будет, — сказала она мягко. — Если мы не забаррикадируем дом, эти существа с улицы — эти мертвые существа — смогут войти в него. А если они войдут в дом, они разорвут нас на части голыми руками и съедят. Но если ты ценишь жизнь своей дочери дешевле старого стола…

Это сломало ее. Из глаз Наоми потекли слезы, и Гвен вдруг поняла истинную причину враждебности женщины. Это был страх. Простой и понятный. Наоми Сэмюэлс боялась.

Инстинктивно Гвен вышла вперед и обняла женщину, так, как это делал Рис, когда у нее был тяжелый день.

— Эй, брось, — сказала она мягко. — Все будет в порядке. Но мы должны быть сплоченными. Идет?

Съежившись в объятиях у Гвен, как ребенок, ищущий утешения, Наоми кивнула.

Сара Томас и ее новорожденный сын спали. Глядя на них, Джек улыбнулся, чувствуя все же укол грусти от осознания того, что если его обстоятельства в корне не изменятся в оставшейся половине столетия, он переживет этого мальчика. Годы пробегут, он останется неизменным, а этот крохотный человечек, который еще и часа не живет на свете, вырастет и расцветет, завянет и умрет. За все эти годы Джек потерял многих друзей. Он побывал на стольких похоронах и пролил столько слез, что сейчас почти кричал. Потому что все так же остро переживал каждую новую смерть. Послав воздушный поцелуй спящим матери и сыну, он повернулся и бесшумно выскользнул из комнаты.

Наверху Янто суетился вокруг кокона, который был его любимым проектом. В свете их недавнего открытия, он и Джек провели ранее двадцать минут, обсуждая стратегию за кружками отличного «Джава Сантос», но единственное заключение, к которому они пришли, было о том, что эта новая информация практически не добавляет ничего нового к тому, что они уже знают. Ну, да, эти зомби не были по-настоящему восставшими из мертвых, но что это меняет? У них все еще не было ни малейшего понятия о том, кто или что несет ответственность за это «вторжение» — и, что более важно, — почему это происходит. Случайность ли это, странная причуда Рифта, или часть коварного замысла злобного и гениального ума, возможно, даже инопланетного? Может быть, в тени притаились пришельцы, ждущие подходящего момента, чтобы обнаружить себя? В конце концов, Джек объявил перерыв в дискуссии, сказав, что они оба должны уйти и подумать над этим по отдельности. Теперь он, однако, уже вернулся, загнав себя в тупик собственными раздумьями.

— Есть идеи? — спросил он, и его голос звонко разнесся по хабу.

Янто, успевший переодеться в синий костюм, розовую рубашку и нарядный синий галстук, отвлекся от исследования кокона и покачал головой:

— Дупель пусто. А у тебя?

— Nada[6], — признался Джек. — Может, прошвырнемся по улицам, попинаем задницы, и поищем улики?

— Я не думаю, что… — начал Янто, а затем увидел что-то поверх головы Джека. — Ох.

Джек повернулся, следуя за его взглядом. В проходе уровнем выше их стоял человек, глядя вниз и слегка покачиваясь. Это был Трис Томас, и он ужасно выглядел. Его лицо было белым, как рыбье брюхо, глаза казались серыми камешками, утонувшими в глубоких впадинах. У него было бессмысленно-вялое выражение лица, как у наркомана или лунатика.

— Эй, привет, — сказал Джек, взмахнув рукой. — Как дела?

Трис не ответил. Вместо этого его голова пьяно качнулась из стороны в сторону, словно он искал способ спуститься вниз. Найдя его, он медленно, как старик, поплелся к металлической лестнице и начал с лязгом спускаться по ней. Джек пошел вперед, чтобы поприветствовать его, но Янто сказал:

— Осторожно, Джек.

— Я всегда осторожен, — ответил Джек углом рта. — Просто приготовь наручники.

— Если бы я получал пенни всякий раз, когда ты используешь это выражение… — невозмутимо сказал Янто.

Джек выстрелил в него взглядом, затем важно, не торопясь, подошел к подножию лестницы, как единственный представитель комиссии по встрече уважаемого лица.

— Приятно видеть тебя в добром здравии, Трис, — сказал он. — Тебя ведь зовут Трис, верно? Догадываюсь, что ты недоумеваешь, где, ко всем чертям, оказался, да?

Темнота в глазах Триса и то, как он двигал головой, напомнило Джеку слепца, пытающегося определить чье-то местонахождение по голосу.

— Уверен, что это так, — продолжал Джек, беззаботно, изучая лицо Триса в поисках любого проблеска человеческой реакции. — Ну, это Хаб. Я капитан Джек Харкнесс, а это — Янто Джонс.

Трис уже был почти внизу. Его мертвые глаза все еще были зафиксированы на Джеке, но было ясно, что его не интересуют сказанные им слова, и он вряд ли понимает их.

Когда он вдруг поднял руки и бросился вперед, Янто выкрикнул предупреждение, но Джек был наготове.

— Ну нет, — крикнул он, хватая Триса за руки и отступая назад. — Второй раз вам меня не поймать.

Он продолжал быстро идти назад, как в бальном танце, вращая своего партнера. Трис был ниже Джека, и его ноги едва касались пола, а носки туфель скребли по металлу. Обездвиженный захватом Джека, он пытался вытянуть шею вперед, чтобы вцепиться ему в лицо, но Джек с легкостью увиливал от него.