Бухта надежды. Испытание прочности

Мальчишки послушно натянули «балаклавы», став в один миг просто безликими фигурами, одетыми в разнообразную одежду – Сенчуков хоть и обещал обеспечить формой, но все никак не получалось. Бондаренко тоже опустил на лицо шапку и задумался, как бы пропетлять эту ситуацию. «Вступать в бой? Да не смешите мои тапки! Если попадется опытный противник, то он весь этот детский сад в капусту покрошит… А ведь живого человека убить это еще суметь надо.» Да… Убивать тоже нужно иметь стальные нервы, суметь себя пересилить, убедить, на худой конец – заставить. А эти мальчишки только сегодня в город выбрались. Стрелять в живого противника это не компьютерная игрушка и не зомбаки, которые за две недели практически потеряли человеческий облик. Нет, они все так же были похожи на людей, только были ужасно грязными и зачуханными, со всклокоченными волосами, в которых застрял разнообразный мусор, в грязной порванной и запятнанной одежде, с ужасными ранами, которые покрылись толстой коркой грязи и пыли… Но при всем при этом эти человекообразные фигуры уже сложно было воспринимать как людей. И их уничтожение как убийство и не воспринималось. А вот с людьми… Оно ведь, когда в первый раз понимаешь, что там – человек, хоть враг, хоть противник, но живой человек, который дышит, живет, кого-то любит, то начинают дрожать руки, а по всему телу идет крупная дрожь... Озноб. И страх накатывает. Непонятный, звериный. Оно ведь после фанерных фигурок стрелять в человека трудно. Несказанно трудно. Это мгновение, когда жмешь на спусковой крючок кажется вечностью. Это все банальные и избитые фразы, но Бондаренко помнил, каково оно. И ты видишь его, хорошо видишь, а внутри что-то противится, не дает выстрелить. И нужно себя пересилить. Нужно возненавидеть… Так, наверное, проще…

- Так, говорю я. Никаких действий не предпринимать, смотреть по сторонам и отстреливать особо упоротых зомбаков, ежели таковые появятся.

- Да они вроде закончились…

- Вроде, - скривился Павел Степанович. – Попрятались они. Вон, твари, стоят за деревьями. Так что как только потеряете бдительность – тут нам всем и каюк. Рыжий, давай за руль, мотор не глуши. А вы двое возле меня… И молчите – сойдете за умных.

Автомобили, подъезжая, сбавили ход, а после и вовсе остановились. Были они какими-то несуразными, с наваренными решетками на бортах и металлическими пластинами, на которых легко узнавались надписи «милиция» и «ДАИ», но Бондаренко оценил гениальность такой защиты. В этой мини колонне были две преобразованных милицейских девятки и один грузо-пассажирский «Форд Транзит» грязно-белого цвета. Бондаренко ждал, когда кто-нибудь выйдет из авто к нему, сквозь стекло разглядывая сидящих на переднем сиденье в головном автомобиле. Оба мужчины, средних лет, одетые в темные куртки, кидали весьма колкие взгляды на замершие фигуры с автоматами наперевес, перегородившие дорогу.

- Чего они сидят? Чего ждут? – прошептал кто-то из парней. Бондаренко не знал кто именно – по шепоту было не разобрать, а поворачивать голову и терять из виду автомобили не хотелось.

- Не рыпайтесь. Выйдут. Куда они денутся… - подбодрил парней майор, следя за малейшим движением возможного противника и понимая, что в таких случаях значит связь между бойцами подразделения. Ведь сейчас Смирнов Сашка и его напарник могли бы поделиться своими наблюдениями… Но не дано. Придется полагаться только на себя: на свой опыт и интуицию.

И действительно, как и предсказывал Павел Степанович, двери головной машины открылись, и оттуда не спеша, возможно даже немного вальяжно вышли водитель и пассажир. Бондаренко отпустил автомат и продемонстрировал пустые ладони, пытаясь тем самым доказать свою миролюбивость. Поверили или нет – было не понятно, но Бондаренко не заметил никакого оружия в руках мужчин. Хотя никто не отменял тех же пистолетов в кобурах под куртками.

- Пал Степаныч… - снова кто-то позвал шепотом из-за спины. – Там зомбак вышел, сюда чешет. Что делать?

- Стой, не рыпайся.

- Но, Пал Степаныч…

- Помолчи! Мужики, там зомбак вышел, - показал за спину Бондаренко. – Мой боец его снимет, вы не дергайтесь.

- Лады, - кивнул один из незнакомцев – никому не хотелось неприятных сюрпризов.

- Давай. Только без самодеятельности. И постарайся одним выстрелом обойтись.

Бондаренко не оборачивался - он знал, что парень не подведет, поэтому все так же не спускал глаз с пришлых, те же с такой же настойчивостью мозолили глаза о Бондаренко. Позади гулко бахнул выстрел. Второго не последовало, и это означало лишь то, что стрелок не подвел.

- Мужики, вы откуда? – первым заговорил Бондаренко.

- Проездом, - сухо ответил стоящий правее, так и зыркая глазами по машине, сидящему в ней за рулем парню и по троим, стоящим возле нее.

Павел Степанович не хотел бесполезного столкновения, прекрасно понимая, что из перестрелки не все из его щеглов смогут уйти целыми… поэтому суетливо соображал, как бы тихо-мирно разойтись, чтобы, как говорится «и волки сыты, и овцы целы».

- А сами?