Бухта надежды. Испытание прочности

- Пал Степаныч, чисто! – радостно лыбясь, вскочил в полный рост Сашка и тут же получил поток матерных слов от Бондаренко, общий смысл которых сводился к тому, чтобы он укрылся и держал колонну на прицеле.

Бондаренко аккуратно ступая на полусогнутых ногах, обошел микроавтобус спереди, заглядывая в зияющие дыры разбитых окон, но никого, кроме женщин, забившихся между сиденьями и обхвативших от страха голову руками, там не увидел.

- Сидеть и не рыпаться. – Коротко бросил он в разбитое окно, а сам направился дальше, попутно сделав контрольный выстрел в голову мужику, распластавшемуся в нескольких метрах от входа в павильон, на втором этаже которого засели его парни. Третья машина больше напоминала решето… Как удалось выскочить из нее пассажиру, который уже остывал на асфальте в луже собственной крови, было неизвестно. Такое ощущение, что Сашка Смирнов с тезкой Бондаренко, решили не оставить на корпусе ни единого живого места. На тех, кто остался в салоне смотреть и вовсе не хотелось.

Фарш.

Именно таким словом можно было охарактеризовать то кровавое месиво, в которое превратились водители и сидевший рядом с ним пассажир.

Что ж… Сработали пацаны весьма и весьма неплохо, но за самоуправство их следовало хорошенько наказать. Это им еще повезло, что эти приехавшие на ментовских машинах, не ожидали такой подлянки как засада. Были бы готовы – фиг бы все прошло так удачно.

- Вы двое, оставайтесь там и следите за дорогой, чтобы зомбаки не появились! – крикнул Сашке с Пашкой Бондаренко, а сам направился к микроавтобусу.

- Пал Степаныч, - позвал его недавний водитель.

- Чего тебе?

- Он шевелится… - дрожащим голосом сообщил пацан, не понятно когда успевший уже снять маску с лица…

Вот те раз! Как выдавать голливудские развороты и изображать терминатора, так все было нормально, а теперь, видать, переизбыток адреналина в крови начал давать свое. То ли страх его нагнал, то ли еще что, но пацан казался каким-то чересчур бледным, а глаза и вовсе лихорадочно блестели. Ему бы сейчас водки дать бахнуть, чтобы нервишки успокоить, а то того и гляди истерика случится.

- Так, а ну все сюда! Что, испугались? Страшно?

Парни, подошедшие к Бондаренко, подняли «балаклавы» и чуть ли не все как один кивнули.

- То-то же… Ладно, потом проведем разбор полетов и перечислим все ошибки, которые вы, балбесы, допустили. А пока – проконтролировать окончательное упокоение противника – чтобы ни одна сволочь не поднялась и не кинулась в спину, а потом прошерстить убитых и машины. Что-то мне подсказывает, что это были не просто первые встречные. И не забывайте про местных мертвых – по сторонам головой крутите.

Ребята молча кивнули и, пребывая в подавленном состоянии, разбрелись кто куда, тогда как сам Бондаренко вернулся к микроавтобусу и резко дернул дверь в салон. Та, немного деформированная от выстрелов, с противным скрежетом, от которого мурашки прошлись по коже, все же отъехала в сторону, открыв перед майором следующую картину: шесть женщин нервно жались меж сиденьями, стараясь пригнуться как можно ниже. Их руки были все в порезах от стекла, что обильно усыпало осколками пол, поэтому весьма кровоточили, но, судя по всему, серьезных повреждений не наблюдалось. Одной из девчонок не повезло – несколько шальных пуль попали в грудь, пробив легкие, и теперь девушка медленно умирала, истекая кровью и заливая ею все сиденье, на котором распласталась, словно сломавшаяся кукла, глядя куда-то вверх, сквозь крышу автомобиля.

Бондаренко, зайдя в салон, не обращая внимания на битое стекло (все же берцам оно не страшно), проверил у девчонки пульс и с горечью покачал головой. Она уже была не жилец, хоть и пыталась что-то сказать, шевеля побледневшими губами, на которых выступила кровавая пена… Жизнь медленно покидала ее с каждым все более слабым ударом сердца, пока девушка не испустила последний вдох и как-то обмякла, уставившись остекленевшим взглядом в потолок.

Павел Степанович движением руки закрыл ей глаза и, вынув из кармана, пистолет приставил его дуло к виску девчонки и аккуратно нажал на спусковой крючок, не обращая внимание на противные завывания других женщин. Этот скулеж так раздражал его, что он чрезмерно грубо рявкнул:

- Ну?! Чего развылись? А ну давай на выход! Бегом-бегом! – скомандовал он и для верности подтолкнул ближайшую к нему легким подзатыльником.

Причитания прекратились, женщины тут же подчинились и, стараясь не смотреть, на подругу по несчастью, высыпались на улицу, нервно озираясь по сторонам и дрожа всем телом.

- Ну и кто такие? – спрятав пистолет обратно в карман и закинув автомат за спину, поинтересовался Бондаренко, забыв поднять маску.

- М-мы… Мы…

- Не мямлить, а отвечать четко и ясно. Повторить вопрос?