Бухта Надежды. Первый шторм

Сразу же вспомнилась бородатая история про командира патруля и молодого, только что вылупившегося и не успевшего опериться до жизненно необходимых цинизма и пофигизма лейтенантика. Неокрепший офицерский ум никак не мог понять, чего требует командир патруля, интересуясь, почему у него задница не порвана. При этом интересуясь весьма и весьма настойчиво. Паренек уже перечислил все версии уставных отмазок – «виноват», «так точно», «исправлюсь». Но командир закипал и, брызгая слюнями, требовал, чтобы лейтенантик немедленно порвал зад. С бедного парнишки семь потов сошло, когда командир патруля приказал патрульным заломить ему руки за спину и наклонить, особо не церемонясь. Молодой, не испорченный армейскими буднями лейтенантский ум понимал, что сейчас его жизнь разделится на «до» и «после». Но все оказалось намного прозаичнее – просто полы шинели, в которую был одет молодой офицер, не были разрезаны до перемычки, как того требовал устав. Исправив этот недостаток, командир патруля деловито потер руки и, отдав честь, отправился дальше.

Павел Степанович, к слову, взял негласное шефство над местной молодежью – курировал студентов, не давал им спуска, абсолютно верно полагая, что боец без работы – потенциальный преступник. А уж если учитывать расхлябанность и вольнодумство студенческой братии, загружать парней делами нужно было с раннего утра по поздний вечер. Студентики вначале пытались бузить, качать права и вспоминать об Организации Объединенных Наций, пока их банально не лишили ужина, а потом завтрака и обеда. Гарнизон крепости был не таким уж и многочисленным, даже несмотря на прилив гражданского населения, поэтому пока такие меры наказания еще помогали. Просто женщинам, что работали в столовой на раздаче пищи, строго-настрого запретили что-либо выдавать тем, у кого нет продуктовых карточек. Да, возможно, кому-то это покажется садизмом, фашизмом или еще каким-нибудь «-измом», но Рябошеев посчитал, что в гарнизоне не так уж много продуктов, чтобы кормить дармоедов и лентяев, особенно когда ими являются молодые пацаны, годные, так сказать, к строевой службе.

Проведя целые сутки на голодном пайке, студентики поутихли. А после и вовсе сами пришли к Бондаренко – проситься зачислить их в ряды вооруженных сил или в отряд самообороны.

Пока из Балки, где базировались основные силы, не подвезли оружие и боеприпасы, группа Бондаренко изучала устройство автоматов, подводя теоретическую базу под будущие практические навыки. А там уже, заполучив оружие в личное пользование, потихоньку начали отрабатывать и навыки стрельбы по мишеням. Благо на территории университета даже тир имелся. Правда, его пришлось расчищать от зарослей ежевики, веточки которой тут же отправились на кухню – подсушенные, они были ничем не хуже заварки для чая, а по содержанию витамина С так даже и лучше. Вот так вот… Настала эра собирательства и охоты.

В первый же день выдачи оружия случилось несколько небольших происшествий, таких как простреленная нога и ягодица. Раненых сразу же направили в санчасть, находящуюся на территории университета, как раз возле второго пропускного пункта.

Скорее всего, первых укушенных доставляли туда, а там уже они оборачивались и устраивали армагеддец в отдельно взятом здании. Когда группа зачищала двухэтажное строение с нулевым цокольным этажом, лишь у немногих из присутствующих хватило выдержки, чтобы не проблеваться.

Из медсестер и врачей, находившихся тогда в санчасти, не выжил никто. Поэтому теперь санчастью заведовал санинструктор старшина Селезнев, он же отбирал новых медсестер. Нет, не по внешним данным, как поступила бы половина работодателей, а исключительно по наличию серого вещества в межушном ганглии. Конечно, требовать от бывших студенток и спасенных жителей поселка знаний по медицинской помощи выше объема средней школы было бы крайне глупо. Но уж перевязать рану или сделать укол любая мало-мальски взрослая женщина была в состоянии. А учитывая введение продуктовых карточек и необходимость вкалывать, чтобы достойно питаться, желающих было хоть отбавляй.

Тренировки тренировками, а зря расстреливать патроны тоже не хотелось, пусть их в закромах несчастной Родины и имелось предостаточно, но все же приняли решение натаскивать молодежь на живые цели. Заодно и разведкой требовалось заняться. Ну а чтобы не произошло каких-нибудь незапланированных ЧП, за студентиками поставили присматривать двоих вэвэшников-контрабасов, которые в случае чего могли и подстраховать, и прикрыть.

– Вторая группа – я, сержант Антонов, прапорщик Корниенко, сержант Ежов, старший сержант Васильев, капитан Доронин и сержант Нечуев в качестве водителя бэтээра, завтра отправляемся на помощь нашим ластоногим товарищам. Так. За старшего в мое отсутствие остается старшина Селезнев. Выполнять его приказы, как будто это глас свыше. Ферштейн?

– Командир, а я? – поднялся с места во весь свой немалый рост прапорщик Толя Иваненко.