Буколики. Георгики. Энеида

Взглядом обводит простор: не плывут ли гонимые ветром

Капис или Антей, кораблей не видать ли фригийских396

И не блеснут ли щиты с кормы397 Каика высокой.

Нет в окоеме судов! Но над морем, — заметил он, — бродят

185 Три оленя больших; вереницею длинной за ними

Следом всё стадо идет и по злачным долинам пасется.

Замер на месте Эней, и Ахатом носимые верным

Быстрые стрелы и лук схватил он в руки поспешно.

Прежде самих вожаков уложил, высоко носивших

190 Гордый убор ветвистых рогов; потом уже стадо

Стрелами он разогнал врассыпную по рощам зеленым.

Кончил не раньше Эней, чем семь огромных оленей

Наземь поверг, с числом кораблей число их сравнявши.

В гавань оттуда идет победитель, меж спутников делит

195 Вина, что добрый Акест398 поднес, кувшины наполнив,

В дар троянским гостям, покидавшим Тринакрии399 берег.

Всех вином оделив, он скорбящих сердца ободряет:

«О друзья! Нам случалось с бедой и раньше встречаться!

Самое тяжкое всё позади: и нашим мученьям

200 Бог положит предел; вы узнали Сциллы свирепость,

Между грохочущих скал проплыв; утесы циклопов400

Ведомы вам; так отбросьте же страх и духом воспряньте!

Может быть, будет нам впредь об этом сладостно вспомнить.

Через превратности все, через все испытанья стремимся

205 В Лаций, где мирные нам прибежища рок открывает:

Там предначертано вновь воскреснуть троянскому царству.

Ныне крепитесь, друзья, и для счастья себя берегите!»

Так он молвит друзьям и, томимый тяжкой тревогой,

Боль подавляет в душе и глядит с надеждой притворной.

210 Спутники тут за добычу взялись, о пире заботясь:

Мясо срывают с костей, взрезают утробу, и туши

Рубят в куски, и дрожащую плоть вертелами пронзают,

Ставят котлы на песке, и костры разводят у моря.

Все, возлежа на траве, обновляют пищею силы,

215 Старым вином насыщая себя и дичиною жирной.

Голод едой утолив и убрав столы после пира,

Вновь поминают они соратников, в море пропавших,

И, колеблясь душой меж надеждой и страхом, гадают,

Живы ль друзья иль погибли давно и не слышат зовущих.

220 Благочестивый Эней об отважном тоскует Оронте,

Плачет тайком о жестокой судьбе Амика и Лика,

Также о храбром скорбит Гиасе и храбром Клоанте.

Кончился пир; в этот миг с высоты эфира Юпитер,

Парусолетных морей равнину, простертые земли

225 И племена обозрев, широко расселенные в мире,

Встал на вершине небес и на Ливии взгляд задержал свой.

Тут к Отцу, что в душе был таких забот преисполнен,

Грустная, слезы в глазах блестящих, — подходит Венера,

Молвит такие слова: «Нам делами бессмертных и смертных

230 Вечная власть тебе вручена и молнии стрелы, —

Чем виноват пред тобой мой Эней, о Родитель? Троянцы

Чем виноваты, скажи? Почему для них, претерпевших

Столько утрат, недоступен весь мир, кроме стран Италийских?

Знаю: годы пройдут, и от крови Тевкра старинной

235 Там, в Италии, род победителей-римлян восстанет,

Будут править они полновластно морем и сушей, —

Ты обещал. Почему же твое изменилось решенье?

Видя Трои закат и крушенье, я утешалась

Мыслью, что тевкров судьбу иная судьба перевесит.

240 Но и поныне мужей, испытавших столько страданий,

Та же участь гнетет. Где предел их бедам, властитель?

Мог ведь герой Антенор401, ускользнув из рук у ахейцев,

В бухты Иллирии, в глубь Либурнского царства402 проникнуть

И без вреда перейти бурливый Источник Тимава403

245 Там, где, сквозь девять горл из глубин горы вырываясь,

Он попирает поля, многошумному морю подобен.

Там Антенор основал Патавий — убежище тевкров,

Имя племени дал и оружье Трои повесил;

В сладостном мире теперь он живет, не зная тревоги.

250 Мы же — потомство твое, нам чертог небесный сулил ты,

Мы, потеряв корабли, из-за гнева одной лишь богини

(Страшно молвить) вдали от Италии вновь оказались.

Вот благочестью почет! Ты так нашу власть возрождаешь?»

Ей улыбнулся в ответ создатель бессмертных и смертных

255 Светлой улыбкой своей, что с небес прогоняет ненастье,

Дочери губ коснулся Отец поцелуем и молвил:

«Страх, Киферея404, оставь: незыблемы судьбы троянцев.

Обетованные — верь — ты узришь Лавиния стены,

И до небесных светил высоко возвеличишь Энея

260 Великодушного ты. Мое неизменно решенье.

Ныне тебе предреку, — ведь забота эта терзает

Сердце твое, — и тайны судеб разверну пред тобою:

Долго сраженья вести он в Италии будет, и много

Сломит отважных племен, и законы и стены воздвигнет,

265 Третье лето доколь не узрит, как он Лацием правит,

Трижды зима не пройдет со дня, когда рутул405 смирится.

Отрок Асканий406, твой внук (назовется он Юлом отныне, —

Илом был он, пока Илионское царство стояло), —

Властвовать будет, доколь обращенье луны не отмерит

270 Тридцать великих кругов; перенесши из мест лавинийских

Царство, могуществом он возвысит Долгую Альбу.

В ней же Гекторов род, воцарясь, у власти пребудет

Полных трижды сто лет, пока царевна и жрица

Илия двух близнецов не родит,407 зачатых от Марса.

275 После, шкурой седой волчицы-кормилицы гордый,408

Ромул род свой создаст, и Марсовы прочные стены409

Он возведет, и своим наречет он именем римлян.

Я же могуществу их не кладу ни предела, ни срока,