Булань

«Благословение даю вам…»
Простерши узкие крыла,
Откинув голову, ты клювом
Златым за тучу отошла.
И — вековое фарисейство! —
Под вялый плеск речной волны
К земле крыла Адмиралтейства
Штандартами пригвождены.
Но кто хранит в гнезде стеклянном
Скорлупу малого яйца,
Издалека следя за рьяным
Плесканьем каждого птенца?
И если ты не здесь, на бреге, —
Над Балтикою замерла.
Кто остановит в легком беге
Птенцов безумных вымпела?..

Адмиралтейство (II)

Речным потворствуя просторам,
Окликнут с двух концов Невой,
Не мог не быть и стал жонглером
И фокусником зодчий твой.
Речным потворствуя просторам,
Окликнут с двух концов Новой,
Не мог не быть и стал жонглером
И фокусником зодчий твой.
Угасшей истины обида
В рустах глубоко залегла:
Уже наперекор Эвклида
Твои расправлены крыла,
И два равнопрекрасных шара
Слепой оспаривают куб,
Да гении по-птичьи яро
Блюдут наличника уступ.
И разве посягнет лунатик
Иль пятый в облаке солдат
На воинохранимый аттик,
Навеки внедренный в закат,
Когда вдали, где зреет пена,
Где снов Петровых колыбель,
Единственна и неизменна
Иглы арктическая цель?

Новая Голландия

И молнии Петровой дрожи,
И тросы напряженных рук,
И в остро пахнущей рогоже
О землю шлепнувшийся тюк
Заморские почуяв грузы
И тропиками охмелев,
Как раскрывался у медузы
Новоголландской арки зев!
Но слишком беглы очерк суден
И чужеземных флагов шелк:
Пред всей страною безрассуден
Петром оставленный ей долг.
Окно в Европу! Проработав
Свой скудный век, ты заперто,
И въезд торжественный Ламотов —
Провал, ведущий нас в ничто!
Кому ж грозить возмездьем скорым
И отверзать кому врата,
Коль торг идет родным простором
И светлым именем Христа?

Борис Пастернак

Два стихотворения из Фаустова цикла

Маргарита

Разрывая кусты на себе, как силок,
Маргаритиных стиснутых губ лиловей,
Горячей, чем глазной Маргаритин белок,
Бился, щелкал, царил и сиял соловей.

Он как запах от трав исходил. Он как ртуть

Очумелых дождей меж черемух висел.
Он кору одурял. Задыхаясь, ко рту
Подступал. Оставался висеть на косе.

И когда, изумленной рукой проводя

По глазам, Маргарита влеклась к серебру,
То казалось, под каской ветвей и дождя
Повалилась без сил амазонка в бору.

И затылок с рукою в руке у него,

А другую назад заломила, где лег,
Где застрял, где повис ее шлем теневой,
Разрывая кусты на себе, как силок.

Мефистофель