Булатный перстень

— Любит! Сам сказал! Ты бы слышала — как сказал… И ты подумай — коли я стану венчания домогаться, все узнают, что он меня из дому увез, что я у него жила тайно, и что о нем скажут?

Мавруша задумалась. Она многое понимала в этой истории, но кое-что и не желала понимать.

Что лучшая подружка, которую внезапно взяли из Смольного, чтобы выдать замуж за уезжающего в Пруссию по государственной надобности чиновника, влюбилась в другого — это она понимала. Что этот другой тоже полюбил Поликсену — тоже понимала, как не полюбить такую красавицу? Что Поликсена, видя приближение венчания с немилым, не придумала ничего лучше, как ночью сбежать к милому, — Мавруша очень даже хорошо понимала! Сама бы сбежала, да не судьба.

Но дальше начинались недоразумения.

Конечно же, мужчина, который старше и опытнее, знает правила и законы, должен был догадаться, что родственников не повенчают, смириться и как можно скорее вернуть девушку домой. Просто успокоить и отвезти обратно, хотя за это, пожалуй, она бы его навеки возненавидела… По крайней мере, пылкая Мавруша точно бы возненавидела… или нет?..

Но он оставил ее у себя, поселил в тайном убежище, навещал постоянно — когда не разъезжал по своим делам; наконец, привез в Санкт-Петербург, где они поселились вместе. Все это он проделывал, уже зная, что их так просто не повенчают, а коли обмануть какого-нибудь простодушного сельского попика, чтобы совершил обряд, то родня тут же добьется признания брака недействительным.

И это бы еще полбеды, когда двое друг друга любят, — так рассуждала Мавруша, сколько раз бывало, что жена от мужа убегала и с любовником жила? В Смольном про такое громко не говорили, однако новости как-то просачивались и обсуждались ночью, в дортуарах, взволнованным шепотом. Но он разлюбил Поликсену — и, возможно, это случилось, когда она радостно сообщила любимому о беременности, а не в Санкт-Петербурге… Видно, он тогда уже со всей страстью души влюбился в другую!..

Поликсена чувствовала — в отношениях случилась перемена. По неопытности она думала — всему виной брюхатость: как любить женщину, которая из грациозной красавицы превратилась в неповоротливую толстуху?

Но потом наступила ночь, которая открыла правду. Поликсена ждала супруга (для себя она его называла супругом), ушедшего в какое-то светское собрание. Она была в доме одна. Одиночество ее не смущало и не раздражало — конечно, хотелось бы, чтобы любезная Сташка могла прибежать всякую минуту с новой книжкой или модным узором для вышивки, но и без того смысл жизни имелся: угождать супругу. Смольнянок учили вести домашнее хозяйство и покупать припасы, Поликсену даже самый изощренный купец в этом деле не надул бы, и она, только поселившись в новой квартире, нашла и хорошую молочницу, и разносчика зелени, и надежного мясника. Тогда живот еще так не торчал — она могла бывать в рядах, где покупательнице, набравшей много товара, давали мальчика, чтобы донес до дому корзину. Потом довольно было послать за провиантом бабу, что приходила по утрам прибираться, купцы и разносчики уже знали вкусы хозяйки. Поликсену это даже развлекало, а дома она стряпала и баловала супруга разносолами.

И вот она, сидя у окошка и не желая зажигать свечи, думала о завтрашнем жарком и о новых тарелках, которые очень хотела купить, — с букетами и темно-розовыми каемками, гарднеровского завода, потому что тратить деньги на позолоченный французский фарфор не могла, деньги приходилось беречь.

Время было позднее, супругу уже следовало вернуться. Вдруг на улице послышался его голос — он ссорился с мужчиной, который виновен был в том, что нес ему важное письмо, да не донес. Поликсена и не подозревала, что супруг может впадать в такую ярость.

И тут появилась женщина.

Сидя у окошка в третьем жилье, Поликсена не могла разглядеть ту, что стояла возле самых дверей, для этого пришлось бы высунуться. Но ее голос был вполне уверенной в себе женщины.

Она спросила, что случилось и не требуется ли помощь. Причем так, как если бы перед ней стоял хороший знакомец, с которым не нужны экивоки и реверансы. Супруг ответил, что опозорен и погиб. И вдруг в их беседе случился перелом — они вмиг перешли на «ты», после чего оба замолчали.

Поликсена встревожилась — что там еще могло произойти? Она выглянула, но увидела только прохожих и неподвижного человека, стоящего на коленях. И тут незримый супруг воскликнул довольно громко:

— На нас смотрят!

Поликсена отшатнулась от окошка. Она не сразу догадалась, что он имел в виду прохожих. И мучительно долго не могла понять, почему его смущают чьи-то небрежные и мимолетные взгляды?

Потом женщина предложила поговорить у него дома, но супруг сказал, что это невозможно. Как ни была Поликсена неопытна, а поняла — будь эта женщина просто приятельницей, он привел бы ее сюда и попросил выставить на стол угощение. А коли не хочет знакомить с той, которая перед Богом ему жена, то дело неладно.