Булатов курган

Бледный, с взъерошенной головой Горбылев стоял поодаль от развалин, страшась сделать лишний шаг.

— Не слышно ни звука. Все порешил за один мах, — обернулся он к Цыплакову. — Вот ерунда получилась…

Старик, широко расставив ноги, с усмешкой посмотрел на председателя.

— Как ты думаешь, что мне будет?.. — подавленно спросил Горбылев.

— Бог милостив, не даст в обиду. Стихия всему беда. К тому же куда завфермой глядела?

— Ты что, шутишь?

— Могу подтвердить, если нужно.

Горбылев заспешил ко двору. Взгляд его скользнул по выгону и остановился на ясенях, окаймляющих Мурин пруд. Одного ясеня среди них не было. Его вырвала буря и сбросила в овраг. Горбылев подошел к краю, чтобы взглянуть на поверженное дерево, и чуть не свалился с обрыва. На дне, утопая в высокой отаве, паслось стадо. В стороне с хворостиной в руках стояла Жбанова. Горбылеву она показалась особенно стройной и строгой. Сам того не сознавая, он схватил Цыплакова за воротник и потащил к оврагу.

— Да ты смотри, смотри! — повторял он со странным волнением. — Смотри, где наши коровы.

Улыбку с лица старика точно смыло росой. Глаза его сделались острыми. Но голос прозвучал умиротворенно:

— Я же говорил тебе — бог поможет. Ну вот и… сам видишь.

Горбылев бросился с обрыва в овраг. Ему хотелось схватить Жбанову на руки, пронести ее вдоль деревни, рассказать всем, как она в бурную, бессонную ночь спасла от верной гибели все колхозное стадо. Но вместо этого с трудом выдавил:

— Спасибо тебе, Анастасия Гавриловна. От всего сердца…

Ему вдруг на память пришло все то хорошее, что он знал о ней. В ушах с новой силой прозвучали слова Цыплакова, в которых он намекал свалить всю вину на эту женщину. В сердце Горбылева хлынула злоба. Он обернулся, чтобы схватить старика за шиворот и все сказать о нем Жбановой, но того уже не было.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

1

Земнов распахнул створки окна. Шум доносился от Мурина пруда. Стучали топоры, звенели пилы.

Кондрат выскочил на улицу. Мимо разрушенного бурей скотного двора тянулись обозы с песком, камнем, гравием. Навстречу им шли другие подводы, груженные серовато-желтым илом.

Земнов пошел на шум. На дне оврага копошились люди: ковыряли лопатами грунт, насыпали в тачки и по дощатым настилам отвозили на берег. Там несколько парней и девушек грунт смешивали с размельченным дерном, грузили в фуры и отвозили в поле. Между работающими то и дело появлялся Петр. Он о чем-то оживленно говорил, размахивал руками.

— Молодцы комсомольцы, — похвалил его Кондрат. — Кормите землицу-матушку, она вас всегда отблагодарит.

— Ил вывезем, поля удобрим, — отозвался парень. — Потом за плотину возьмемся. Весной рыбу напустим. Красота!..

Перед глазами Земнова, как наяву, раскинулось озеро. По гладкому зеркалу воды от рыбьих всплесков ходят разводья. Из прибрежных кустов, перебирая перепончатыми лапками, вынырнула дикая утка с выводком. С неба спустилась стая гусей…

— До весны вряд ли успеете, — заметил Кондрат. — Руками не ахти как разойдешься.

— Председатель обещал бульдозер достать, — отозвался Петр. — На вывозку ила завтра тракторы и машины подключим.

Он стал высчитывать, сколько нужно вынуть грунта, сколько потребуется машин, людей и времени. Получилось: к ноябрьским праздникам пруд начнет заполняться водой.

На другой стороне, у оврага, вырубали кустарник. Подминая под себя сучья, на землю ухая падали дубы. Их распиливали на кряжи, подкатывали к краю оврага. «На сваи, должно, — решил Кондрат. — Ну и они недолговечны. Лучше бы из камня выложили». Но сказал другое:

— Зря берег оголяете. Весной сползать будет. Да и пернатым водиться где?..

— Княжеский пруд был рассчитан на одного хозяина, а у нас их вон сколько! — кивнул Петр в сторону работающих. — Мы хотим его расширить. Экскаватор нам дорожники дают.

— Вот как!.. — удивился Кондрат.

— Да… Берег этот камнем уложим, спуски для рыбаков сделаем, — продолжал парень. — Плотину отстроим бетонную, на века, — не договорив до конца, он закричал: — С дерном мешайте, с дерном… Не то все поля перепортим…

Кондрат улыбался. Рассудительность и деловитость Петра были ему по душе.

Там, где расчищали берег от кустарников, будто стая воробьев, галдели мальчишки. Подбирая сушняк, они поджигали его. Пахло дымом и горелой травой.

Удары топора, визг пил, скрип телег, воркотня ребятишек, голоса взрослых — все это слилось в единый веселый шум стройки. Земнову почудилось, будто вышла из берегов река и растеклась по всему свету, приведя в движение все и всех. Столкнула с места она и его. Схватив лопату, по-молодецки он кинулся с крутого ската вниз и с наслаждением начал вспарывать землю, наполнять ею тачки.

2

По оврагу растекались предосенние сумерки. Но люди не расходились. С песнями и смехом с картофельного поля пришла гурьба девчат.

— В нашем полку прибыло! — заметил Виктор.

Надя сбежала с обрыва, крикнула: