Булатов курган

— А ну, принимайте тогда солдат новой стройки… — Увидев отца, она остановилась. В руках его лопата ходила, словно игрушечная. От него то и дело отвозили тачки, оттаскивали носилки. Рядом с Земновым работал Петр. Он был без пиджака. На лоб спадала мокрая прядь рыжих волос, загорелое конопатое лицо казалось строгим.

«Как молодой!.. — подумала она об отце. — Неужели решил вернуться?» — От этой мысли ей стало особенно весело.

Сумерки все плотнее охватывали землю. На берегу ярко вспыхнул костер, осветив дно оврага. Вверх взлетали золотистые искры, гасли и падали на вспотевшие спины и плечи людей. Кондрат, воткнув в землю лопату, крикнул:

— Огонь-то, ребята, больно большой. Живые деревья подпалите.

Он взглянул на подошедшую дочь, улыбнулся.

— Здесь, Надюша, грунт больно трудноватый. Ты лучше иди вон туда, к ручью. Там помягче будет.

— А откуда ты взял, что я ищу где полегче? — в голосе Нади прозвучал вызов. — Надо идти по порядку.

Тьма накрыла землю. В небе вспыхнули звезды. От реки подул сырой пронзительный ветер. Он неистово трепал пламя костра. С обрыва казалось, будто внизу плещется вода.

— Ребята, разожгите костры и на другой стороне, — попросил Земнов. — Веселее будет…

— Мы лучше, дядя Кондрат, песню запоем, — крикнула Нюська Бадейкина.

Голос ее поднялся над оврагом высоко и плавно, как весенняя птица:

Костры горят далекие,
В реке луна купается…

Песню подхватил хор. Попробовал подтянуть и Кондрат. Голос у него сорвался. Было непривычно петь и работать.

Загорелось еще несколько костров. Стало совсем светло. Только небо теперь казалось еще более темным, таинственным.

Наверху между деревьев замелькало розовое платье Варвары. Песня оборвалась. Стал слышен стук о землю лопат, потрескивание сушняка, скрип подвод.

— Вы что, девки, умолкли? — послышался ее голос. — Но только затяните старинную, чтобы все знали…

Опираясь на лопату, Варвара спустилась в овраг.

— А ну-ка, Надя, начинай. Глядишь, и отец подхватит. Давно мы голоса его не слышали.

Кондрат не понял шутки. Отбросив лопату, по-стариковски горбясь, он пошел к деревне.

Варвара укоризненно покачала ему вслед головой.

3

Кондрат схватил ружье и через огороды зашагал к Волчьему оврагу. У дороги он остановился. Из темноты навстречу ему высунулась голова с опущенным до самой земли хоботом.

— Экскаватор! — прошептал Земнов. — Дорожники едут на подмогу. Ну, закрутилось дело…

И он позавидовал людям, которые сейчас лопатили землю, таскали камни, вырубали кустарник…

ЭПИЛОГ

1

Морозы такую взяли власть над землей, что она не выдерживала, по ночам гулко трещала и ухала. Но люди не сдавались: лопатили в амбарах зерно, перебирали картошку, возили на поля торф.

Дни до отчетно-перевыборного собрания были сочтены. В колхозе все понимали: Горбылева будут заменять другим. Но кем? Этого еще никто не знал. Некоторые думали: кого бы лучше? Думали об этом и в райкоме. Райком был озабочен тем, чтобы председателем «Волны» подобрать опытного, дальновидного человека, который смог бы выправить хозяйство, повести за собой народ. Алешин несколько раз вызывал к себе Варвару Кравцову, предлагал ей взяться за это дело. Она отказывалась, заявляя, что такая работа ей не по плечу. Рекомендовала председателем Земнова.

— Лучшего председателя нам и не надо, — доказывала Варвара. — А что ушел из колхоза, так мы сами виноваты, не поддержали, когда надо…

— Человек все лето бил по лесу баклуши, в охотники записался, а мы его в председатели! — убеждал Алешин. — Даже пальцем не пошевельнул, чтобы партийный выговор сиять. Видите ли, обиделся… Может, он и не пожелает взять на себя такую нагрузку? Вывести колхоз из тупика — это не волка убить.

— Нет, пожелает! Я знаю, он болеет за колхоз.

Варвара сама взяла на себя смелость повести разговор с Кондратом. Вместе с Ребровым и Жбановой пошла к нему домой.

Он только что вернулся с охоты. Увидев соседей, оживился, усадил их за стол. Надя начала быстро собирать ужин. На узорчатой скатерти появились бутылки с вином, закуска: большая сковородка с яичницей, жаровня с румяной дичью…

Гости еще не успели поднять тоста, как широко распахнулась дверь и на пороге показался Лавруха.

— Мир доброй компании! — сказал он и повел носом.

— Вовремя пожаловал, — заметил Игнат.

— Нюх у меня собачий. Мимо не пробежишь.

— Садись, гостем будешь. — Кондрат пододвинул к столу табурет.

Ребров взялся разливать вино, дрожащими руками наклоняя бутылку то к одной рюмке, то к другой. Последнюю налил себе, причитая:

— Ой, ты ж господи!.. Ой-ой-ой, мне, грешному, безутешному, — отставив бутылку, обратился ко всем: — За здоровье хозяина и молодой хозяюшки!

После первой рюмки Бадейкин жадно набросился на еду. Вверх и вниз забегал его острый кадык, кошачьи глаза зашныряли по столу.

— Неплоха штучка! — кивнул он на бутылку портвейна. — Только родимая белая ядренее. Сразу берет за жабры!

— Много, однако, тебе на жабры нужно, — вмешалась Жбанова, подтягивая концы цветастого платочка. — Кооперация за тобой не успевает. То и дело Палашка сумками порожнюю посуду в магазин таскает.