Булавки и приворотное зелье

Я побежала, чтобы оказаться поближе к ней. Ничто не говорило о том, что она меня слышит. Я была так же невидима для неё, как раньше был папа, и меня накрыло неизмеримое чувство утраты и тоски. Я чуть не плакала от горя и бессилия, оттого, что она не видит и не слышит меня. Я была совершенно беспомощна и растеряна. Почему, ну почему мне пришлось опять оказаться здесь?

«От страха никакого толка, — строго сказала я себе. — Сосредоточься на настоящем. Что ты видишь, что ты слышишь, что ты чувствуешь, что ты чуешь?»

По счастью, никаких запахов я не чувствовала. Я могла ощущать своё собственное тело. Я ущипнула себя за руку. Да, стало больно. Что я видела? Ну, я видела, как мама разговаривает с Маркусом, как и тогда, когда мы были здесь чуть раньше. И тут меня пробрала дрожь. Этот человек, несомненно, выглядел и был одет как Маркус, но его лицо изменилось и стало лицом Мела Вайна. Я собралась с духом и прислушалась к ним.

— Запомни: когда я подмигну тебе, сделай паузу. Тогда Донне придётся сместиться на сцене влево, и, будем надеяться, она перестанет загораживать меня, корова этакая.

— Ох, Маркус, может, лучше поговорить об этом с Николаем или с самой Донной? Она может просто не понимать, что делает.

— Радость моя, всё она прекрасно понимает. Я уже не первый день в этом деле. Я подстраховывал тебя, милая. И что мне это дало?

— О господи, не надо ничего делать ради меня. Думай о себе и о своей роли, пожалуйста. А то я буду ужасно себя чувствовать.

— Милая моя девочка, вот что мне нравится в тебе — всегда думаешь о других. Но да, ты права, сейчас мне и впрямь нужно вспомнить о себе. Я чересчур бескорыстен. Что тут скажешь, я ведь джентльмен.

Для мамы он, наверное, по-прежнему выглядел как Маркус. Я сморгнула. Я всё ещё видела перед собой лицо Мела Вайна. Он умолк и очень бережно заправил тонкую прядку маминых волос ей за ухо. Потом его пальцы скользнули вниз, к её шее, и прикоснулись к ожерелью.

— Я так рад, что тебе понравился этот маленький подарок, дорогая.

— Да, он мне нравится, спасибо, Маркус. — Мама хотела было уйти, но Маркус удержал её.

— Прошу, не спеши, милая Рэй. Я так волнуюсь сегодня. Мне нужно, чтобы ты подбодрила меня, сказала пару вдохновляющих слов. — Он засмеялся.

— Маркус, мне пора возвращаться наверх. Сегодня Джон придёт.

Маркус несколько раз похлопал пальцами по губам, будто сперва пытался сдержаться и промолчать, но потом, подумав ещё раз, понял, что просто должен что-то сказать:

— Я переживаю за тебя, дорогая. Я знаю, дома у тебя непросто. Я знаю, как сильно ты любишь своего мужа, но, милая, — и мне больно говорить это — ты действительно заслуживаешь куда большего, чем он. Я говорю тебе это лишь потому, что всем сердцем желаю тебе добра… и я чувствую, что сейчас самое время…

Ну, к счастью, мне не пришлось услышать, для чего сейчас самое время, потому что в эту секунду, как по волшебству, появился мой отец — с грохотом спускаясь по лестнице позади них.

— Рэй? — окликнул он. — Ты там, внизу? Джейн сказала, у тебя пятиминутная передышка под сценой. О, привет, Маркус.

Папа бросил на Маркуса презрительный взгляд, сопровождаемый натянутой улыбкой. Видели бы вы лицо Маркуса, которое при появлении папы снова превратилось в его собственное! Вид у него был такой, словно он только что наступил на самую большую собачью кучку в мире.

— Джон, — холодно ответил он. — Какая приятная встреча. — Огромные клубы коричневого дыма вылетели у него изо рта. — Ну что ж, мне лучше вас покинуть. Я должен не пропустить свой выход. Рэй, увидимся на сцене. — Он кивнул маме и прошмыгнул мимо папы.

— Чтоб ты провалился, Маркус! — крикнул папа ему вслед, и это было довольно нахально. Я знаю, что в театре так говорят вместо «желаю удачи», но в нашем случае я просто уверена, что папа имел в виду буквальный смысл.

— Извини за вторжение, Рэй. — Он помолчал, а потом спросил уже серьёзнее: — Я чему-то помешал?

Мама бросилась к нему с объятиями.

— Абсолютно ничему. По правде говоря, я боюсь представить, что он собирался сказать или сделать, если бы ты не пришёл.

— Ты наконец прозрела, любовь моя?

— Тут и прозревать нечего, Джон. Я просто думаю, что Маркус слегка чересчур мной увлёкся, и это не взаимно, — ответила мама немного оправдывающимся тоном.

Папа кивнул.

— Хорошо, что ты пришёл, — прошептала мама. — Я не знала, что ты… — Она осеклась.

— Само собой, я собирался прийти. Я знаю, тебе тяжело дались эти последние недели, но теперь я чувствую, что справлюсь. Я не мог ничего поделать с этим без тебя, Рэй. Просто не мог. Я знаю, я никогда не говорю таких слов, но я ничто без тебя, ничто.

Я видела, как мама утёрла слезу.

— Вот умеешь ты выбрать время, правда? — шмыгая носом и борясь со слезами, сказала она. — Мне через минуту идти на сцену, а ты тут дуришь и разводишь романтику. Не мог подождать, пока мы пойдём в бар после спектакля?

— Мне не нравится быть предсказуемым, — ответил папа, ухмыляясь. — Увидимся позже, любимая. Ты будешь великолепна. — Он запечатлел на её губах долгий поцелуй и повернулся, чтобы снова подняться по лестнице.