Бульдог. В начале пути

— Ты был бы прав, если бы оставил все в прежнем виде. Ну скрипит народ. Ну проявляет недовольство. Ну и черт с ним. Покумекают, прикинут где и как еще можно заработать, не глупые разберутся. Но ты решил разворошить старое и уже устоявшееся. А ведь то, что ты планируешь снести, стоит не один десяток миллионов. Будет достаточно тех, кто будет только сотрясать воздух своим недовольством, но найдутся и те кто решит, что нет человека, нет проблем, а главное больших убытков. Ведь если ты добьешься своего, то многих попросту пустишь по миру.

— Они знали на что идут, когда затевали незаконное строительство и отваливали солидные взятки. И кстати. Все свои вложения они уже успели отбить и даже навариться. И ты и я так же имеем подобную недвижимость и как там обстоят дела знаем не понаслышке. Только мы в отличии от многих строили по закону, хотя, нам это вышло дороже и все равно мы в барыше.

— Ну и что с того? Ты хочешь отобрать у людей бутерброд с маслом и думаешь, что они так легко на это согласятся?

— А чего это ты только сейчас забил в набат? Чего не тревожился в начале?

— Потому‑что тогда, думал так же как и ты.

— А теперь иначе?

— Не надо на меня так смотреть, Сергей. Мы с тобой слишком много пережили и сомневаться в моей дружбе ты не имеешь никакого права, ни законного, ни морального.

Что и говорить. Пережили они и впрямь много. Началось все еще в рязанском высшем воздушно–десантном командном училище, где они вместе учились. Потом Афганистан, куда попали служить два молодых лейтенанта за год до вывода войск. Там оба были ранены и в память об этом этапе службы, у Василия Евдокимова на виске остался шрам, подобную же отметину, но только на бедре имел и Сергей Буров. Ранило их кстати в одном и том же бою. Их спецгруппа попала в засаду и полегла практически сразу, а они вдвоем отбивались чуть не от взвода духов. Спасибо командиру полка, среагировал вовремя и сумел вытащить хотя бы их двоих.

Потом был Таджикистан, дальше первая чеченская, от первого и до последнего дня, после которой их пути на некоторое время разошлись в связи с увольнением Бурова. Но через несколько лет они снова сошлись и уже больше десяти лет не расставались. За это время их дружба так же успела пройти не одно испытание, в том числе и деньгами. Нет, сомневаться в дружбе Василия он не имел никакого права.

— Прости, дружище. Я что‑то того…

— То‑то и оно, что того. Ладно, проехали, — примирительно произнес Евдокимов. — Ты над другим подумай. Ведь по городу ездишь, видишь сколько продается недвижимости.

— Разумеется вижу. Пытаются вытянуть хоть что‑то. Утопающий хватается за соломинку.

— Ага. А ты в курсе, что у многих зданий уже поменялись хозяева, хотя объявления о продаже все еще и висят?

— Что? — Новость была просто ошеломительной.

Чтобы нашелся идиот решивший вложить солидную сумму под такое рисковое предприятие? Нет, ну может быть один дурак и найдется, ну два. Но Василий говорит чуть не о массовом помешательстве. Да еще и сделки проворачиваются в тайне. Тут ведь не нужно ставить в известность власти, дела касаются частной собственности. Ни регистрационная палата, ни налоговая инспекция вовсе не обязаны ставить в известность главу города о сделках. Частная собственность переходит из рук в руки, делов‑то.

На подобный шаг может пойти только тот, кто обладает какой‑то информацией, позволяющей рассчитывать на удачный исход предприятия. Помнится он тоже, рискнул и весьма серьезно, поставив все на кон и выиграл. Август тысяча девятьсот девяносто восьмого многих низверг в пучину, но только ни тех, кто обладал хотя бы толикой информации. Ему повезло и год ставший для многих трагедией, для него оказался стартом.

Но на что могут рассчитывать в нынешней ситуации те, кто вкладывается в недвижимость, само существование которой под большим вопросом? Компенсация от государства? Бред. Скупить подешевке, а когда затея главы провалится навариться? Но у города просто нет шансов проиграть.

Невозможно все и везде утрясти. Одно дело когда за дело берется двухкопеечный адвокат и совсем другое, столичный умник с именем, да еще с легкостью согласившийся на основную оплату после выигрыша дела. Перекупили? А оно ему надо? Он человек не проигравший ни одного дела, человек с репутацией. Рисковать именем даже ради солидного барыша, не в его интересах.

Остается только одно. Кто‑то уверен в том, что до суда не дойдет. А случиться это может только в том случае, если отступит он, Буров. Но он отступать не намерен ни под каким видом. Причина такого желания была наивной, но он так не считал. Он хотел навести закон и порядок вот здесь, в своем городе. Сергей верил в то, что он не одинок и найдутся многие кто захочет приложить усилия, чтобы увидеть Россию сильной и самодостаточной страной.