Булгаков

Шиваров. Есть такое фигуральное выражение. Это вам, товарищ, объяснит любой уважающий себя драматург: если в начале действия на стене висит ружье, то в конце оно должно выстрелить.

Чертов. Расстрелять главного героя?

Шиваров. Дело не только в этом. Вопрос «расстрелять или не расстрелять» оставим читателю. Здесь главное, чтобы не было ненужной информации.

Правдин. Вот тебе простейший пример — человек создал шпионскую организацию. И у него есть револьвер. Но оказалось, что он ни разу им не воспользовался. А так быть не должно.

Из-за стены доносятся крики и звуки ударов.

Чертов. А если он им на самом деле не воспользовался?

Правдин. Это противоречит принципам драматургии. Ты тему затронул — доведи ее до разрешения. А если разрешения не будет, лучше тему не затрагивать.

Чертов. Ясно.

Правдин. Это же искусство, Вася! Искусство!

Шиваров. Я наблюдал, как вы допрашиваете.

Чертов. Тоже плохо?

Шиваров. Почему же сразу плохо? Хорошо. Умело, быстро. Вот только иногда вам тонкости чувств не хватает. Собираетесь кого-нибудь выпустить и сразу же, не успеете начать разговор, говорите: «Мы вас отпускаем, но…»

Правдин. И он тогда вообще уже ничего не слушает! А вот: «До новой встречи», — это уже гораздо лучше.

Чертов. Как я сам не додумался. До новой встречи. Конечно же! До новой встречи!

Из-за стены доносятся крики и приглушенное бормотание, потом выстрел.

Правдин. Так-то Вася. Тут надо быть инженером человеческих душ.

Шиваров. Давайте сюда Беркова.

Чертов. Есть.

Шиваров. Послушайте внимательно, Правдин, как будет проходить беседа. Не допрос. Беседа с сотрудником.

Правдин выходит. Чертов переходит в соседнее помещение, гасит обычный свет и включает вариант света из сцены 1а. Правдин вводит Беркова.

Вход у тебя получился ужасный, Паша.

Берков. Это вы, товарищ Шиваров?

Шиваров. Пес тебе товарищ, Берков. Какой же ты актер, если даже как следует войти не умеешь?

Берков. Актер-то я неплохой, но вошел, действительно, скромненько.

Шиваров. И нерадостно.

Берков. А как нужно было?

Шиваров. Триумфально, Паша, триумфально! Ведь наш талантливый артист столько всего совершил!

Берков. Старался по мере сил.

Шиваров. На колени, Паша!

Берков. Это почему?

Шиваров. Творческий эксперимент! На колени!

Берков опускается на колени. Шиваров просматривает бумаги в папке.

«Батум», пьеса о молодом Сталине. Автор Михаил Афанасьевич Булгаков. Творческая идея — Павел Берков. Ведь так должно быть написано, да?

Берков. Старался как мог. Нужна была пьеса, — пожалуйста, есть пьеса.

Шиваров. А «Пирог» тоже Булгаков написал?

Берков. «Пирог» — нет.

Шиваров. Сколько же ты мне задал работы с этим «Пирогом». Черт бы тебя побрал!

Берков. Мне и в голову не пришло, что это шутка. Такая шутливая мистификация.

Шиваров. Из-за этой чертовой мистификации тридцать человек по ночам не спали.

Берков. Откуда же мне было знать, что никакого «Пирога» нет?

Шиваров. Глупый. Обман от правды не отличаешь? Какой же ты актер?

Берков. Зато «Батум» есть. Сами читали. А это что — допрос, товарищ Шиваров?

Шиваров. А в чем дело?

Берков. Глазам больно.

Шиваров. Человек сцены, а света не любишь! Для актера свет — источник жизни. Вы только на свету и существуете.

Берков. Так это допрос?

Шиваров. Да ты что, Паша, с чего это мне заслуженного сотрудника допрашивать?

Берков поднимается с колен. Пауза. Шиваров помогает ему встать и сразу же усаживает его на табурет.

Но вообще-то, весьма печально, что жене заслуженного сотрудника пришлось уехать так далеко.

Пауза.

Берков. Вы что-нибудь узнали о Наташе?

Шиваров пускает запись с голосами Наташи и Француза.

Шиваров. Она тебе изменяла, Паша, на каждом шагу. Сам слышал. И с этим французом спуталась. Да еще на родную страну клеветала. Такие дела, Паша, даром не проходят. За это полагается наказывать.

Берков(после паузы). А как там у нее?

Шиваров. Да ей неплохо там, неплохо. Работает по своей профессии. Ездит по лагерям и поет. Как актрисе ей до тебя далеко, но поет хорошо. Начальник лагеря Барабанов не нарадуется.

Берков. А можно ей написать?

Шиваров. К чему тебе это? Детей у вас нет. Семья распалась. Я бы на твоем месте нашел себе другую, помоложе. Радуйся, что следом за ней не поехал. Ты ведь, как никак, член семьи врага народа.