Булгаков

Интересно, что во время своего последнего пребывания в Париже (куда так и не смог добраться Булгаков, мечтавший увидеться с братьями) в марте апреле 1936 г. Б. виделся с известным меньшевиком Ф.И. Даном (Гуревичем) (1871-1947) и его женой и говорил им о Сталине, что тот "даже несчастен оттого, что не может уверить всех, и даже самого себя, что он больше всех, и это его несчастье, может быть, самая человеческая в нем черта, может быть, единственная человеческая в нем черта, но уже не человеческое, а что-то дьявольское есть в том, что за это самое свое "несчастье" он не может не мстить людям, всем людям, а особенно тем, кто чем-то выше, лучше его... Если кто лучше его говорит, он - обречен, он уже не оставит его в живых, ибо - этот человек вечное ему напоминание, что он не первый, не самый лучший; если кто лучше его пишет - плохо его дело... Нет, нет, Федор Ильич, это маленький, злобный человек, не человек, а дьявол". На вопрос же Дана, как могли Б. и другие коммунисты доверить этому дьяволу судьбу страны, партии и свою собственную, собеседник признался: "...Вот уж так случилось, что он вроде как символ партии, низы, рабочие, народ верят ему, может, это и наша вина, но так это произошло, вот почему мы все и лезем к нему в хайло... зная наверняка, что он пожрет нас. И он это знает и только выбирает более удобный момент". Но стать невозвращенцем Б. отказался: "Нет, жить как вы, эмигрантом, я бы не мог... Нет, будь что будет... Да может, ничего и не будет".

Эта запись из архива Дана была обнародована десятилетия спустя после гибели Б. и смерти Булгакова. Разумеется, она осталась неизвестна автору "Мастера и Маргариты". Однако в образе "нижнего жильца" Николая Ивановича Булгаков угадал многие черты, отразившиеся в цитированном выше разговоре Б. с Ф. И. Даном. Николай Иванович, оказавшись во власти Воланда, более всего озабочен получением справки, оправдывающей его перед женой, точно так же, как Б. пытался получить удостоверение собственной невиновности после показаний, данных против него Г. Е. Зиновьевым и Л. Б. Каменевым. Булгаковский герой пытался сохранить свой обывательский мир в царстве сатаны, а в эпилоге романа "нижний жилец" горько жалеет, что не смог в свое время улететь вместе с Маргаритой от опостылевшей жизни: " - Эх я, дурак! Зачем, зачем я не улетел с нею? Чего я испугался, старый осел! Бумажку выправил! Эх, терпи теперь, старый кретин!". Терпеть Б. в реальной жизни после разговора с Ф. И. Даном пришлось недолго. В политическом завещании, продиктованном третьей жене А. М. Лариной, он признавал:

"Ухожу из жизни. Опускаю голову не перед пролетарской секирой, должной быть беспощадной, но и целомудренной (террор Б. принимал, был одним из убежденных его сторонников в годы гражданской войны, но смириться с тем, что теперь объектом террора стал он сам, естественно, не смог. - Б. С.). Чувствую свою беспомощность перед адской машиной, которая, пользуясь, вероятно, методами средневековья, обладает исполинской силой, фабрикует организованную клевету, действует смело и уверенно".

Почти точно так же булгаковский Воланд характеризует И. В. Сталина перед последним полетом: "У него мужественное лицо, он правильно делает свое дело, и вообще все кончено здесь".

Отметим, что 12 июня 1929 г. в Москве докладами Е.М. Ярославского (М.И. Губельмана) (1878-1943) и Б. открылся Всесоюзный съезд безбожников. Возможно, поэтому в редакции "Мастера и Маргариты" 1929 г. к 12 июня приурочены чудеса, последовавшие за сеансом в Театре Варьете.