Булгаков

Полиевкт Эдуардович в Б. м. - "молодой человек ослепительной красоты, с длинными ресницами, бодрыми глазами". Таким же красавцем изображен Иуда из Кириафа в "Мастере и Маргарите": лицо убитого Иуды стало "каким-то одухотворенно красивым". Сходство тут неслучайно, ибо о дружбе В. М. Киршона с главой НКВД Г. Г. Ягодой было широко известно. Опалу и последующую гибель драматурга во многом предопределило устранение всесильного прежде шефа НКВД Г. Г. Ягоды (1891-1938). 4 апреля 1937 г. Е. С. Булгакова записала в дневнике: "Киршона забаллотировали на общемосковском собрании писателей при выборах президиума. И хотя ясно, что это в связи с падением Ягоды, все же приятно, что есть Немезида и т. д." А 21 апреля 1937 г. она с явным удовлетворением констатировала: "Слухи о том, что с Киршоном и Афиногеновым что-то неладно. Говорят, что арестован Авербах. Неужели пришла судьба и для них?". Предложение бывшего булгаковского товарища по работе в газете "Гудок" писателя Юрия Олеши (1899-1960), зафиксированное Е. С. Булгаковой 27 апреля 1937 г., "пойти на собрание московских драматургов, которое открывается сегодня и на котором будут расправляться с Киршоном", и "выступить и сказать, что Киршон был главным организатором травли М. А.", Булгаков отверг. Как отметила в дневнике Е. С. Булгакова, хотя слова Олеши о роли Киршона в травле его мужа и справедливы, "М. А. и не подумает выступать с таким заявлением и вообще не пойдет. Ведь раздирать на части Киршона будут главным образом те, кто еще несколько дней назад подхалимствовали перед ним". Автор Б. м. отомстил Киршону в своем романе "Мастер и Маргарита": там Понтий Пилат организует убийство предателя Иуды, а Иешуа Га-Ноцри в беседе с прокуратором предвидит, что с "юношей из Кириафа" "случится несчастье, и мне его очень жаль". Героя Б. м. Полиевкта Эдуардовича и Иуду из Кириафа роднит беспринципность, страсть к деньгам и жизненным удовольствиям. Оба они подчеркнуто щегольски одеты. Преуспевающий драматург "стоял, прислонившись к стене театра и заложив ногу за ногу. Ноги эти были обуты в кроваво-рыжие (символ крови, которой немало попортил Булгакову и другим драматургам преуспевавший до поры до времени прототип. - Б. С.) туфли на пухлой подошве, над туфлями были толстые шерстяные чулки, а над чулками шоколадного цвета пузырями штаны до колен. На нем не было пиджака. Вместо пиджака на нем была странная куртка, сделанная из замши, из которой некогда делали мужские кошельки. На груди - металлическая дорожка с пряжечкой, а на голове - женский берет с коротким хвостиком". Предатель из Кириафа предстает перед нами "в белом чистом кефи, ниспадавшем на плечи, в новом праздничном голубом таллифе с кисточками внизу и в новеньких скрипящих сандалиях". Интересно, что еще в варианте романа, писавшемся в 1934 г., Иешуа называл Иуду "очень красивым и любознательным юношей" и предрекал скорое несчастье с ним. Сравнение куртки Полиевкта Эдуардовича с мужским кошельком - это, возможно, намек на кошель с тридцатью тетрадрахмами, который отняли у Иуды убийцы. Наделив героя Б. м. чертами Иуды из Кириафа, Булгаков угадал печальную судьбу прототипа одного из героев Б. м. В последней же редакции "Мастера и Маргариты", писавшейся уже после гибели Киршона, костюм Иуды приобрел еще большее сходство с костюмом Полиевкта Эдуардовича: новые сандалии, кисточки на таллифе, новые и яркие головной убор и плащ.