Булгаков

"Главком (С. С. Каменев (1881-1936). - Б. С.) считает Слащева ничтожеством. Я не уверен в правильности этого отзыва. Но бесспорно, что у нас Слащев будет только "беспокойной ненужностью". Он приспособиться не сможет. Уже находясь в поезде Дзержинского, он хотел дать кому-то "25 шомполов".

Материалы в региструпе о Слащеве большие (речь идет о документальных свидетельствах преступлений С., собранных в регистрационном управлении Реввоенсовета - так тогда называлась военная разведка. - Б. С.). Наш вежливый ответ (рады будущим работникам) имеет пока что дипломатический характер (Слащев еще собирается тянуть за собой генералов).

Книжку Раковского (имеются в виду воспоминания Г. Н. Раковского "Конец белых. От Днепра до Босфора (Вырождение, агония и ликвидация)", вышедшие в Праге в 1921 г. и хорошо известные Булгакову; там, в частности, приведена характерная частушка "от расстрелов идет дым, то Слащев спасает Крым". - Б. С.) пришлите, пожалуйста: я не читал".

Таким образом, не раскаяние и душевный переворот, а расчет приспособиться и получить средства к существованию, а также желание иметь возможность заниматься горячо любимым военным делом (ничем другим он заниматься не умел) привели С. в Москву. В его глазах Врангель был виноват уже тем, что проиграл Крым и лишил С. возможности сражаться во главе войск против большевиков, и только во вторую очередь - тем, что изгнал С. из армии. Это вполне отразилось в книге "Требую суда общества и гласности", где П. Н. Врангель, А. П. Кутепов (1882-1930), П. Н. Шатилов (1881-1962) и другие генералы обвинялись не в качестве носителей порочной белой идеи и пособников Франции и других иностранных держав (как это было во второй книге С.), а за то, что допустили катастрофу в Крыму и окончательно погубили белое дело. С изданной в Константинополе книгой С. Булгаков был хорошо знаком. В ней приводился константинопольский (стамбульский) адрес С.: "квартал Везнеджилер, улица Де-Руни, дом Мустафа-Эффенди, № 15-17". В булгаковской повести "Дьяволиада", написанной в 1923 г., еще до знакомства с побывавшей в Константинополе Л. Е. Белозерской, одно из заметных действующих лиц, секретарша советского начальника товарища Чекушина Лидочка де-Руни, носит такую фамилию, несомненно, в связи с книгой С.