Булгаков

Хотя Булгаков написал либретто сценического приветствия, он категорически отказался работать над приветственным адресом МХАТу, помня о нанесенных мхатчиками обидах. 4 октября 1938 г. Елена Сергеевна записала в дневнике: "Поехали за деньгами в сберкассу, оттуда в дирекцию. Яков Л. (Я. Л. Леонтьев, заместитель директора Большого театра. - Б. С.), как всегда обаятельный, попросил М. А. помочь ему - написать адрес МХАТу:

М. А. сказал:

- Яков Леонтьевич! Хотите, я напишу адрес вашей несгораемой кассе? Но МХАТу - зарежьте меня - не могу! Я не найду слов".

Ю. З. имело шумный успех. 3-4 ноября 1938 г. Е. С. Булгакова так описала это представление со слов мужа: "М. А. на репетиции - днем. А вечером, прорепетировав в последний раз свою роль передо мной, М. А., в черном костюме, пошел в Дом актера, тут же вернулся за зонтиком сильнейший дождь. Позвонил Борис Эрдман, уговаривал меня пойти с ним смотреть М. А., но я объяснила - не с кем оставить Сергея, оттого и сижу дома...

М. А. вернулся в начале третьего с хризантемой в руке и с довольным выражением лица. Протомив меня до ужина, стал по порядку все рассказывать. Когда он вышел на эстраду, начался аплодисмент, продолжавшийся несколько минут и все усиливавшийся. Потом он произнес свой conferance, публика прерывала его смехом, весь юмор был понят и принят. Затем начался номер (выдумка М. А.) - солисты Большого театра на мотивы из разных опер пели тексты из мхатовских пьес ("Вишневый сад", "Царь Федор", "Горячее сердце"). Все это было составлено в виде заседания по поводу мхатовского юбилея. Начиная с первых слов Рейзена: "Для важных дел, египтяне..." и кончая казачьей песней из "Целины" со специальным текстом для МХАТа - все имело шумный успех.

Когда это кончилось, весь зал встал и стоя аплодировал, вызывая всех без конца. Тут Немирович, Москвин, Книппер пошли на сцену благодарить за поздравление, целовать и обнимать исполнителей, в частности М. А-ча целовали Москвин и Немирович, а Книппер подставляла руку и восклицала: "Мхатчик! Мхатчик!"

Публика кричала "автора". М. А-ча заставили выходить вперед. Он вывел Сахарова и Зимина (молодых дирижеров Большого, сделавших музыкальный монтаж по тексту М. А.), они показывали на М. А., он - на них. Кто-то из публики бросил М. А. хризантему.

После чего М. А. вернулся домой, хотя его очень уговаривали все остаться. Габтовцы, особенно молодежь, были очень довольны успехом номера, кто-то с восторгом сказал про М. А. - "вот ловко трепался!" (про речь!).

Сегодня с утра бенефис продолжается. Звонили с поздравлениями Гриша Конский, Оленька (сестра Елены Сергеевны О. С. Бокшанская. - Б. С.).

Оля (в диком восторге):

- Неужели Миша теперь не чувствует, какие волны нежности и любви неслись к нему вчера из зала от мхатовцев?.. Это было так неожиданно, что Миша вышел на эстраду... такой блистательный conference... у нее мелькала почему-то мысль о Мольере, вот так тот говорил, наверно...

Звонил Мордвинов... сказал: Вчерашнее выступление М. А. ведь первым номером прошло...

М. А. днем навещал Дмитриева, который болеет у Книпперов (он всегда там останавливается). Видел Ольгу Леонардовну, та говорит:

- Самый лучший номер! Блестяще! Вы оживили Большой театр!"

Так Булгаков испытал последний триумф в своей жизни - как драматург и актер.

"ЮРИЙ СЛЕЗКИН (СИЛУЭТ)", статья.

Опубликована: Сполохи, Берлин, 1922, № 12. Вошла в качестве предисловия в книгу: Слезкин Ю. Роман балерины. Рига: Литература, 1928. Ю. С. С. - практически единственная в наследии Булгакова литературно-критическая статья в собственном смысле слова. Она посвящена творчеству известного еще до 1917 г. писателя Юрия Львовича Слезкина (1885-1947). С ним Булгаков познакомился в 1920 г. во Владикавказе. Их дружба продолжалась и в Москве вплоть до середины 20-х годов. Позднее пути Булгакова и Слезкина разошлись.

В Ю. С. С. Булгаков выделяет кинема-тографичность прозы Ю. Слезкина: "Где так быстро летят картины? Где они вспыхивают и тотчас же гаснут, уступая свое место другим?

На экране кино.

Ю. Слезкин - словесный кино-мастер, стремительный и скупой. Там ценен каждый метр ленты, его не истратят даром, он не истратит даром ни одной страницы. Жестоко ошибается тот, кто подумает, что это плохо. Быть может, ни у одного из русских беллетристов нашего времени нет такой выраженной способности обращаться со словом бережно".

В данном случае автор Ю. С. С. в творчестве Слезкина выделил то, что было свойственно и его собственной прозе. Друг Булгакова писатель Евгений Иванович Замятин (1884-1937) указал в 1924 г. на подобие булгаковского текста кино, проявившееся уже в повести "Дьяволиада". Куски, напоминающие киносценарий, есть и в романе "Белая гвардия", например, следующий: "Николкины глаза вспоминают:

Училище. Облупленные александровские колонны, пушки. Ползут юнкера на животиках от окна к окну, отстреливаются. Пулеметы в окнах.

Туча солдат осадила училище, ну, форменная туча. Что поделаешь. Испугался генерал Богородицкий и сдался с юнкерами. Па-а-зор...

Здравствуйте, дачницы,

Здравствуйте, дачники,