Булгаковиада

– Сережа, что я должна здесь играть?! – спрашивала Тарасова.

Но Юрский не подбрасывал точных глаголов.

Теперь он сам играл Короля и управлял подданными.

– А я и сам не знаю, что здесь играть, – хитрил он.

– Я была аполитична… Я слишком долго верила в идеи социализма, – сокрушалась Тарасова через много лет. – А в «Мольере» была тема власти, отношений власти и искусства… Я делала кульбиты и не очень понимала, верней, совсем не понимала, как тут быть!..

– Тебе досталась чудная роль, – сказал Р. – Только сапожник может позволить себе справедливость… Отец Сталина был сапожником, может быть, поэтому и шут – башмачник?..

– Да, ты знаешь, Володенька, в газетах написали, что у Олега Басилашвили были репетиции и съемки по Булгакову, а он вдруг упал в обморок, и у него совсем пропал голос!..

– Это преувеличение, Танюша, – сказал Р., – я говорил с ним на днях, он в хорошем настроении, ходит на озвучание и пашет вовсю…

– Да?.. Ну слава богу!.. А то я заволновалась. Понимаешь, это ведь Булгаков, это связано с Воландом, и становится страшновато…

Успокоив Таню Тарасову, Р. обеспокоился сам.

Когда Олег болел в прошлый раз, кто-то из папарацци проник к нему в больницу, стал делать фотки через стекло палаты и выдал плачевную картинку на весь городок. Почти в то же время Р. схлопотал операцию на сердце, и они с Олегом обменивались свежими впечатлениями.

– Прекрасная еда в больнице, не правда ли? – спрашивал Р. – Не удалось ли вам, сэр, отведать вареную морковь с военной селедкой?

– Нет, сэр, – отвечал Бас. – Мясо мне было запрещено, а сельдь, как вы знаете, мясо…

– Разумеется, сэр. Так же как и морковь.

– Да, но о моркови продолжается спор, тогда как каши рекомендуются всеми. Три каши в день – вот чем я горжусь, сэр.

– Но, сэр, не было ли у вас от каш каких-нибудь затруднений?..

– Нет, сэр, никаких затруднений, кроме обычного сна. Я спал только днем. Вся ночь уходила на подготовку.

– Слушай, – сказал Р. – Операция – хорошая встряска, я тоже сплю днем.

– Володька, – сказал Бас, – может, не стоило делать никаких операций?

– Может быть, – сказал Р. – Но вряд ли я поддержал бы эту беседу… А теперь я могу сказать: прекрасное утро, сэр, не правда ли?

– На редкость, на редкость удачное утро, сэр!..