Булгаковиада

– Сережа, как складывалась жизнь «Мольера»? – спросил Р. Юрского, имея в виду его спектакль.

– У него вообще не было жизни, – сказал Ю. – Никогда не было.

– То есть как?..

– Он прошел сто семь раз. Но театр всегда жил двойной жизнью. Зимой – дома, а весной и летом – на гастролях. «Мольер» не выезжал никогда. Было два таких спектакля: «Горе от ума» и «Мольер».

– Во МХАТе «Мольер» прошел всего семь раз… А сколько раз шло «Горе»?..

– Я сыграл сто тридцать семь раз, а ты шестьдесят или чуть больше [37] . Всего около двухсот. Но если бы был двухсотый спектакль, была бы отметка…

– Сергей, я хочу задать тебе вопрос, – сказал Р. – Когда я уходил сначала в отпуск, а потом совсем, был разговор. И Гога сказал: «Я надеюсь, что играть “Мещан” вы не откажетесь». Я сказал: «Конечно». И играл, уйдя, и потом, после его смерти…

– Я понимаю твой вопрос, – сказал Ю. – Ничего такого не было. Я ушел, и всё как отрезало. К этому времени я сыграл «Цену» сто девяносто девять раз и был уверен, что на двухсотый меня позовут. Этого не было. «Мольер» шел до последнего месяца, это было в конце 77-го. Монтировщики подарили мне деревянную медаль, вырезанную из сцены…

– Сегодня я побывал в двух архивах, – сказал Р.

– Я никогда не занимался историей, – сказал Ю.

– Понимаю, – сказал Р. – Но это история «Мольера»…

– Я читал старую книжку о театре, – сказал Ю. – Толстая, страниц четыреста. В меру этой книжки я и знаю историю. И потом, я же ученик Евгении Владимировны Карповой. Но в архивах я не бывал…

– Я нашел обсуждение «Мольера» на художественно-политическом совете в 31 году, – сказал Р. – Это нельзя спокойно читать. Это – продолжение пьесы, это Брат Сила и Брат Верность, это – Кабала святош…

– Да, в этом театре случалось многое, – сказал Ю.

– Хорошо бы сегодня выпить, – сказал Р.

– Сегодня можем это сделать врозь, – сказал Ю., – а в другой раз вместе.

Говорили по телефону, Юрский был в Москве, а Рецептер в Петербурге.

– Когда начнем? – спросил Р.

– Я думаю, через полчаса, – сказал Ю.

– Давай через час, я успею дойти до дому.

– Давай, – сказал Юрский. – Что ж, будь историком!..

– Поздновато, – сказал Р. – Но иногда вхожу в роль Лагранжа…

– Обнимаю, Володя!..

– Обнимаю, Сережа, привет Наталье!..

Наталья была пронзительно хороша, репетируя Арманду, как будто Булгаков писал прямо для нее. Она вынашивала ребенка и роль, дитя было от «Мольера», и, подходя к этой сцене, она сияла, а он…