Булочка с изюминкой

— Там-то брали. Ещё бы: такие порталы парень с полщелчка научился строить… Разок в кустах посидел, пока его светлость с молодым Торресом практиковались, и всё уразумел. Но молодой Торрес всё заметил, взял да и поставил ему блок. Временный. До восемнадцати лет. Его светлость, как опекун, одобрил. В десять лет, говорит, и с таким даром — как бы беды не вышло, пусть пока повзрослеет. Это он ещё не знает про нашу породу…

Он крякнул, многозначительно глянув на собеседника.

— А ты что же, так и не открылся, Кондор?

Гость задумчиво свёл пальцы в хитроумную фигуру.

— Да вот тоже думаю: не рано ли? Узнает, кто я… — Невесело засмеялся. — И кто он… Как бы беды не вышло, с таким неуёмным характером. Боюсь, что попытается сам себя спровоцировать. Ты посмотри — ведь настоящий птенец: кость тонкая, облегчённая, дальнозоркий, высоты не боится абсолютно… Потому мы и скрываем от наших детей свою птичью сущность, пока та сама в них не заговорит. А у него она уже прорывается.

— Это точно. С деревьев и крыш не слезает, — буркнул Матеуш. — Хорошо хоть, Барлог этот всё больше по земле ходит, его ни на башню, ни на чердак поиграть не затянешь. Но ты мне зубы не заговаривай. Внук должен знать деда в лицо, в конце концов!

Кондор, резидент на покое, нынешний консультант Эриха Марии Ремардини, широко улыбнулся:

— Так у него есть ты.

— Я — двоюродный! — сердито отозвался Матеуш. — И потом… — Отвёл глаза. — Мне… неловко будет признаться, что из всех Кондоров я один — без дара. Что я буду с делать, если Пачо сорвётся в полёт раньше времени, ты подумал? Я даже не знаю, что посоветовать, как поддержать, ободрить, в конце концов. Объяснить какие-то правила безопасности…

— Он птенец, Матеуш. Настоящий птенец, — тихо ответил Кондор. — Прирождённый. Он даже амулет свой усовершенствовал интуитивно, правильно. Так что ни о чём не беспокойся. «Леталка» всегда его подстрахует. Ты же сам говоришь — парень её не снимает. А я…Если надумают снова загнать в Суольское княжество, то сам подумай, какой из меня опекун? Здесь парень в семье. Вот скажет мне главный босс: всё, Кондор, свободен! — тогда и приду сюда, сдаваться.

«Р-р-р…Бгау!» — рявкнуло вдалеке. И тотчас шумно плеснуло.

— Пруд из берегов вышел, — вздохнул дворецкий. — Опять к обеду будет рыба. О, Тео, они мне почти всех зеркальных карпов повывели! Скорей бы уж учебный год…

* * *

— Девочки, приве-ет! — пропела Варвара Пална, лебёдушкой вплывая в когда-то «свою» бухгалтерию. — Как вы тут, ещё живы?

У её бывшей заместительницы Татьяны отпала челюсть. Остальные «девочки», в возрасте от тридцати до сорока пяти, смотрели на Варвару, как на привидение. Впрочем, довольно быстро взгляды их стали осмысленными, а затем исполнились неизбежного восхищения. Слегка постройневшая, золотисто-загоревшая и в сто крат очаровательней прежнего, бывшая начальница казалась существом из иного мира, разом принёсшим с собой в обитель цифр и осточертевших сальдовок запах солёных брызг, отголоски криков чаек, благоуханье Юга… Впрочем, последнее оказалось весьма и весьма материальным: сгибаясь от тяжести, два секьюрити с охраны втащили несколько корзин с апельсинами, персиками и небывалым виноградом, в котором, кажется, каждая ягодка светилась собранным за лето солнцем… Это в июне-то!

Не давая никому опомниться, Варвара энергично взмахнула рукой:

— А пироги сразу на кухню! Девчонки, у нас тут ничего не изменилось? Кухня на месте? Тогда пошли сразу туда, чай — дело серьёзное, его всем кагалом надо пить, и не на рабочем месте, а душевно, забыв о делах… Временно, конечно, забыв. Не думаете же вы, что я совсем замужем обленилась и не помню, каково это — работать?

Повисла неловкая пауза.

— Таки малость забыла, — натужно улыбнулась Татьяна. — Варвара Пална, конец месяца ведь.

— Знаю, — беспечно отмахнулась та. — Да ведь у нас всю жизнь — то конец месяца, то начало, то баланс. Жить-то когда?

— Депремируют за чай-то, — прошептала зам, изменившись в лице. — В последнее время кое-кто совсем озверел…

— Над вами теперь не кое-кто, а Рудольф, — перебила её Варвара. — Всё. Нет Артура. Улетел к себе в Карпаты. — И засмеялась одной ей понятному каламбуру. — Да ладно, что вы на меня так уставились? Я не шучу! Рудик… пардон, Рудольф Валентиныч, у вас теперь новый Генеральный. Утверждён с сегодняшнего дня. А насчёт рюмки чая мы с ним уже договорились. Вперёд, девчонки!

… Ближе к вечеру, возвращаясь домой, она присела на лавочку у подъезда, к прореженному домовому комитету. Баба Дуся, баба Таня, Баба Клава по-прежнему блистали обновами и боевого задора не растеряли.

— Как там баба Липа? Вести-то есть? — спросила Варя.