Булочка с изюминкой

«Углы» открылись месяц назад, и пользовались бешеной популярностью. Особенно после того, как целый ряд столиков был вынесен прямо… на воду. Особые магические плетения, сработанные лучшими магистрами-водниками, удерживали на поверхности канала островки-платформы, на которых как раз хватало места для желающих провести романтический вечер со свечами. Да-да, именно так! Всё та же магия не только сохраняла устойчивость островка, оберегая от волн, нагоняемых катерами и лодками, но и защищала парочки от неизбежных сырости и ветра, а свечи и фонари — от задувания. Зрелище, особенно после наступления темноты, получалось восхитительное. Кристофер, любивший поворчать, что вбухал в услуги водников кругленькую сумму, с изумлением убедился, что ещё месяц-другой — и вложение себя окупит. Таков был спрос на романтику.

Цепочка островков протянулась от крошечного пирса кафе до самого моста. Последний столик скрывался под арочным сводом. Это-то место уединения и считалось среди нынешних посетителей самым интересным и загадочным, но… сегодня оно было занято двумя ценьорами.

Шустрый мальчишка-официант на миниатюрных водных лыжах — естественно, с магической составляющей — подлетел к ним с подносом в руках.

— Ваш кофе, ценьоры! Что-нибудь ещё?

— О, да! Ещё кусочек этой восхитительной ку-ле-бя-ки, дружок! Для меня и моей подружки! — рассмеялась пожилая ценьора, тряхнув голубыми кудряшками, вроде бы и не по возрасту легкомысленными, но удивительно шедшими к её милому личику. Казалось, это и не настоящая старушка, а прекрасная фарфоровая кукла, лукавая, весёлая, развлечения ради нарисовавшая морщинки на хорошеньких щёчках.

— Есть ещё жареные пирожки с вишней, ценьора! И крымские че-бу-ре-ки — гвоздь сегодняшней программы! С хрустящей корочкой, с сочной начинкой! Один съешь — второй сам в рот просится! Не желаете?

— Конечно, желаем! — восхитилась синеволосая ценьора и, смеясь, осадила паренька: — Погоди, дружок, это уже будет перебор для такого воздушного существа, как я. Ещё немного — и этот грешный островок под нами потонет, честное слово!

— А вы только закажите, если хотите попробовать, мы вам с собой упакуем! — хитро подмигнул мальчишка. — Или приходите к нам завтра, У нас на завтрак отличные сырники с клюквенным киселём и шарлотка с мандаринами, пальчики оближешь!

— Завтра я буду уже далеко…

Судя по тому, как мечтательно сощурилась пожилая ценьора, в грядущем её поджидала по меньшей мере Земля Обетованная с молочными реками и безграничной чередой удовольствий.

— Зато я приду, не расстраивайся, — засмеялась её спутница, белокурая красавица лет тридцати, с таким совершенным лицом, что не нуждалось ни в капле макияжа. — Передай хозяйке привет от Тины, которая в отпуске, она поймёт. Да и действительно, упакуй-ка нам с собой этих чудесных чебуреков, и пирожков не забудь, само собой. Держи для скорости!

Ловкий малый автоматически перехватил мелькнувший в воздухе кругляшок и округлил глаза.

— Ух, ты, золото! Я ваш слуга навеки, ценьоры!

И умчался.

— Славно, — с ласковой улыбкой глядя ему вслед, протянула пожилая Мальвина. — Очень славно. Я гляжу, у этой Барб расцветает всё, к чему она ни прикоснётся. Вроде как у царя Мидаса, только ещё лучше. Она и впрямь превращает всё в золото: и людей, и мир вокруг.

— И даже духов, — фыркнула молодая женщина. — Я, конечно, знала, что Азов-гора её примет, почуяв свою, но чтобы почти одичавший Барлог так доверчиво к ней потянулся…

— В общем, она молодец, — заключила старшая ценьора. — И я ничуть не жалею, что выбрала в преемницы именно её. Она распрекрасно оживила это место, и когда-нибудь…

Её глаза подёрнулись мечтательной дымкой.

— Когда-нибудь, возможно, я вернусь сюда, чтобы сотворить новую сказку для кого-нибудь ещё. С самой-то Барб пока достаточно, ей дай Небеса осилить то, что уже на неё просыпалось. Жизни не хватит! А жить она будет долго…

— Ты одарила её? — с любопытством спросила подруга.

— Пока нет. Но ведь впереди — рождение и крестины хвостатых близняшек, и, уж будь спокойна, от моих даров им всем не отвертеться. — Старушка рассмеялась. — У меня большой опыт в этом деле, в отличие от моих сестёр, сеющих добро бездумно и чересчур щедро; я буду очень аккуратна, поверь!

— Ты лучшая из фей, Джули! — улыбнулась белокурая красавица.

— Страсти Христовы, никак это комплимент от богини? Ну, спасибо, удостоилась… — Старушка захихикала. — Чтобы набраться житейской мудрости, милочка, не обязательно родиться феей или богиней. Достаточно родиться Настоящей Женщиной.

— О-о, это пока для меня слишком сложно, — отмахнулась собеседница. — Мне ещё нужно врасти в эту действительность, сжиться, научиться понимать. Иногда я чувствую себя бесконечно старой, особенно, когда сталкиваюсь с чем-то, созданным не мной, но гениально. А потом я вспоминаю твой совет — время от времени начинать всё сначала, как простая смертная… и знаешь — вскоре вновь хочется жить! Вот почему я так люблю бывать в человеческом теле. Невольно проникаешься уважением к людям, которые живут так… щедро, будто они бессмертны, и их хватает на всё и на всех.