Бульвар Постышева

— Буду. Обещал же Покулю, сделать его героем, вот, пусть и выводит народ из болот. Сусанин, вашу маму! У него уже есть опыт прохода по минному полю.

— Верно. Тенденция последнего полета, говоришь?

— Говорю!

— Ну-ну! Удачи!

— Спасибо.

Архип закурил. И отошел от зеркала.

Документ: VIII–CT № 523649 (Выдан: Октябрьским РОВД г. Иркутска 16 октября 1980 г.)

Думаешь, уже созрел? Тогда
Пора решаться —
Бери в руки перо.

Сначала шипящая пена тем вылетает наружу.
За ней выплескивается на бумагу Повесть.
Потом — вырываются и льются Рассказы.
После — Вытекают Этюды и капают Эссе.
Напоследок выдавливай Стих.

Завари всё в хорошей бумаге,
Добавь специи из рисунков и фото,
Заправь именами редакторов и корректоров,
С благодарностью друзьям, издателю
И прочей шелупени.

На скатерти с e-mail-ом продавцов
Подавай готовое людям.

Посвящается всем моим постышевским и иным друзьям.

Часть первая (волчата)

Нам нравилось жить

Нам нравилось жить. Нам просто нравилось жить! Абсолютно не интересовали нас проблемы, постулаты, инструкции, законы, табу — вообще никакие проблемы не волновали нас. Мы изучали и осваивали мир, как он есть, без прикрас — и это было важнее всего. В окружающем пространстве много таинственного и необычного, с чем стоило поближе познакомиться.

Если так разобраться, у нас было практически всё, что другим и не снилось:

Своя Река, начинавшаяся, кстати, от плотины, так что была и своя Плотина.

Сам бульвар находился под горой, значит, у нас была своя Гора и свой Бульвар.

Была своя Куча или Глина, если называть её по-другому — это отвал земли, но он был наш, там мы жгли костры и готовили разные другие интересные вещи.

Были свои Родники, весной полные гольянов, зимой в парящей воде хлюпались оляпки. Вода в них была изумительная!

Были свои Гаражи, где мы лазали по крышам.

Была Кирпичка — кирпичный завод, на котором работали солдаты из стройбата, а в поддонах мы играли в индейцев, имея на руках самострелы.

Были Длинные Озёра, где мы купались и ловили рыбу.

Ещё у нас была своя Роща — Татарское кладбище, которое заканчивалось Обрывом.

Был свой Корд, своя Конечная Одиннадцатого, Пристань и Речной трамвай, Лепрозорий — Прокажёнка, Кафе «Волна», Трасса для кросса, Подвал, Телецентр, Остров с огромным столбом ЛЭП, Школа, Кинотеатр «Баргузин», Голубятня.

Имелись к тому же: Рогатки и Луки, Гитара, «Родопи», Игральные Карты, Кимоно из скатертей, выкидные ножи — Попугаи, тёртые Джинсы, Стартовый пистолет, Фотки с Битлами, «Маяк-202» без крышки, «Восход» с подергушкой.

Много свободного времени и огромный запас энергии с наблюдательностью заодно.

У нас даже был свой Сталин. А в соседнем подъезде жила подружка Вампилова, да и сам Вампилов когда-то жил рядом.

Жизнь неслась вокруг с непостижимой быстротой. Менялись события, люди, обстановка. В один день происходило порой столько, сколько для взрослого человека не пережить и за год.

Начнем, пожалуй, а то чего-то застряли на месте, несмотря на то, что «нас абсолютно не интересовали проблемы, вообще никакие проблемы не волновали нас» (до поры, естественно), и нам нравилось жить!

Постышево

Павел Петрович Постышев, чей портрет бессменно многие лета висел на первом от гастронома доме и был виден с самой Байкальской, если спускаться по огромной лестнице вниз на Бульвар, видимо, был человеком уважаемым властями нашего города. Высокие партийные чины не жаловали наш город своим долгим пребыванием, а те, кто хоть пару дней здесь переночевал, уже получили свою улицу. Вспомнили про Пашу. Решили и его уважить. Это очевидно, раз в своё время в честь него назвали новый микрорайон, состоящий исключительно из пятиэтажных домов, которые почему-то назывались «Хрущёвками», а на самом деле их проектировщиком был дедушка Ильи Лагутенко, лидера группы «Мумитроль». Но это выяснилось через сорок лет после сдачи микрорайона в эксплуатацию, когда название «Хрущевки» к ним намертво прикипело, а Илья стал знаменитым. Но вернемся к названию.