Бульвар рядом с улицей Гоголя

Артему теперь казалось, что дома эти ненастоящие, словно они нарисованы, пускай и талантливым художником, но совсем уж в мрачных тонах. Оттого идти туда совсем не хотелось.

Обухов с Усаченко было двинулись в ту сторону, но Харитон окликнул их, подошел и протянул Артему обрез.

— Слушай, возьми на всякий случай, — Харитон порылся в карманах штанов и достал четыре патрона.

— На какой случай? — спросил Артем, убирая в карман пуховика патроны.

— Вдруг Гриша опять, он безобидный в принципе, но мало ли, все-таки с башкой у него непорядок, а он и людей-то чужих в Русово уже лет двадцать, наверное, не видел.

Артем хотел отдать обрез Усаченко, но тот отказался со словами: «У меня СПШ есть».

— СПШ? — спросил Обухов.

— Сигнальный пистолет Шпагина, капитан, ты меня удивляешь!

— А, ну да. — Артем пристегнул обрез к рюкзаку за карабин.

Жилых домов было ровно десять. Пять на одной стороне дороги, пять на другой. Дорогой эту занесенную снегом тропинку назвать было сложно, но, судя по расстоянию между домами, раньше здесь, возможно, дорога все-таки была. И если девять из этих домов были обычными деревенскими домами с кривыми рамами окон, с косыми палисадниками цвета мертвого дерева, последний можно было смело назвать приличным загородным домом, какие можно увидеть в ближайшем Подмосковье. Высокий, метра три, глухой забор. Видно только крышу и последний этаж красного кирпича.

— Смотри, какой дворец, Тём, — Степа почесал вспотевшую под шапкой макушку.

Артем услышал, как за забором взвизгнула и замолкла бензопила. Затем глухой стук, словно кто-то рубит дрова.

— Внушительный. Интересно, как они сюда столько кирпича привезли. Что-то я тут строительного рынка не видел. Странное место, — сказал Артем.

— Да черт его знает, Тём. Ладно, наше дело маленькое. Смотрим яму, ставим датчик, через сутки снимаем показания, докладываем и сворачиваемся.

— Добираться как будем? Машина сдохла же.

— Вызовем подмогу, у нас там, в городе, на станции, Камаз есть.

За разговором Артем со Степой добрались до ямы.

Снега вокруг этого провала в земле не было в радиусе двадцати метров, не меньше. Степу с Артемом обдавало теплым воздухом, поднимающимся из ямы. Размеры поражали. Как и сказал полковник Шадрин — с футбольное поле. Если, конечно, можно измерять подобным образом практически идеальный круг. Здесь, рядом с ямой, у Артема было ощущение, что он стоит у печной трубы с внушительной тягой.

— Там на дне горит что-то? — спросил Обухов больше у себя, но обращаясь все-таки к Степе.

— Не знаю, Тём, — Степа сбросил рюкзак на землю, сел на край ямы, свесил ноги и попытался рассмотреть, что там внизу. — Не горит вроде бы ничего, да там вообще дна не видно.

— Нет дна?

— Да ну как это дна нет, не видно просто. Глубоко.

— Что-то мне не по себе, — сказал Артем.

Майор поднялся на ноги и стал доставать альпинистское снаряжение. Степа скинул бушлат, надел обвязку, вколотил в землю скальный крюк, закрепил веревку с приспособленным к ней жумаром. Движения его были четкими и быстрыми. Артем подивился его сноровке.

— Тём, страхуй.

Степа объяснил, как именно нужно страховать, покопался в рюкзаке и достал две рации. Одну отдал Артему, другую закрепил на обвязке, к ней же зацепил за карабин датчик-сигнализатор загазованности. Включил рацию, сказал Обухову сделать то же самое. Убедившись, что все работает, майор начал спускаться в яму.

— Стёп, как дела? — спросил Артем в рацию.

— Нормально, Тём, нормально, жарко только здесь, не знаю, сколько градусов, но прям жарко.

— Аккуратней.

— Креплю уже, вытянешь меня, как скажу.

— Понял. А что там, газ? Есть запах?

— Не пахнет ничем. Всё, вира, Тём.

— Что?

— Тяни давай!

Когда голова Степы показалась из ямы, Артем увидел, как со стороны деревни к ним быстрым шагом идет мужчина. Обухов узнал в нем того самого Гришу, что встретил их на берегу озера. Артем предусмотрительно достал один патрон из кармана, отстегнул от рюкзака обрез, зарядил и положил на землю рядом.

— Ну, что там в ямке, а? Жарко в ямке? Нравится ямка вам, да? Позвала ямка? — затараторил скороговоркой Гриша, когда подошел ближе.

Теперь он был без шапки. Рыжие волосы на его голове походили на клок свалявшейся собачьей шерсти.

— Хорошо в ямке? — спросил Гриша.

Обухов подивился большим голубым Гришиным глазам, в которых, как ему показалось, не было ни капли безумия.

В его руке Артем увидел нож. Гриша рванул к Степе. Усаченко только вылез из ямы и снимал обвязку. Обухов понимал, что Степа не успеет дать отпор. Артем схватил обрез и выстрелил в воздух. Гриша подскочил, схватился за голову и побежал обратно в сторону деревни, громко матерясь.

— Спасибо тебе, Харитон, — Артем погладил обрез, словно преданную собаку, и дозарядил его, решив, что лучше держать этого верного друга наготове.

От Степы шел пар, будто он только что выпрыгнул из хорошо протопленной бани. Артем подал ему бушлат. Майор нахлобучил шапку, застегнул бушлат и начал собирать оборудование в рюкзак.

— Я к сигнализатору веревку закрепил. Что-то не хочется туда больше спускаться. Вытянем завтра, я так приспособил, чтобы легко отцепилось.