Бум

остановился на новостях канала «Культура». Там как раз рассказывали, что в

музее личных коллекций открылась выставка из частного французского

собрания баронов де Бремон. Оказалось, семейство собрало коллекцию

живописи девятнадцатого века, включавшую в себя работы от

академического направления до импрессионистов. На экране замелькали

залы музея, в которых разместилась экспозиция.

-А теперь обратите внимание на двойной портрет работы Энгра, что не

характерно для его творчества, - вещала диктор, - обычно художник

предпочитал писать одинокие модели. Что самое странное, известно имя

только одной из женщин, запечатлённых на полотне. Это Зинаида Мари де

Бремон, рядом, судя по позам, изображена её подруга. Теперь обратите

внимание на ранее неизвестное полотно Клода Моне…»

Я обомлела. На портрете была запечатлена наша подруга Зинаида вместе с

моей скромной особой. Что бы это могло значить? Вероятнее всего, моё

место там, в девятнадцатом веке, а не здесь, в шумной Москве. Не успела я

набрать номер Женевьевы, как она сама позвонила мне.

-Машка, ты знаешь, - без предисловий начала она, - я только что видела в

новостях Зинку вместе с тобой.

-Постой, постой, - остудила пыл подруги, - давай поподробнее.

-Представляешь, приехала я, значит, домой, включила телик, сижу кофейком

балуюсь и вдруг слышу, открылась выставка из собрания баронов де Бремон.

Мне показалась знакомой эта фамилия и тут я увидела на экране картину, на

которой некий Энгр изобразил вас с Зинаидой. Представляешь!

Пришлось остудить пыл Женевьевы, сообщив, что я уже знаю об этом из

новостей культуры.

-Машка, завтра едем на выставку. Буду в десять и сразу на Кропоткинскую.

Договорились?

-Замётано!

-Тогда до завтра.

Вот так сюрприз! Будет день, будет пища.

Точно в назначенное время заявилась Женвьева с загадочной улыбкой.

-Ну, что ещё? - поинтересовалась я

-Представляешь, какой фурор ты произведёшь на выставке, когда окажешься

рядом с портретом. Все так и попадают от изумления. Собирайся скорее, мне

не терпится посмотреть на реакцию сотрудников и посетителей.

-Оно мне надо? - попыталась урезонить подругу.

-А то! Конечно, это же будет такая сенсация, ты и представить не можешь!

-Могу, могу, не беспокойся. Только такая слава мне не нужна. Пожалуй, я не

поеду. Отправляйся сама, но без меня.

-Ладно, ладно не буду больше приставать. Ну, пожалуйста, поехали вместе.

-Хорошо, но без фокусов. Обещаешь?

-Зуб даю!

Закрыв двери, спустились вниз и отправились к метро. Ехать предстояло

недолго с одной пересадкой на кольцевой.

Вышли у храма Христа Спасителя, перешли на другую сторону, миновали

здание галереи искусства стран Европы и Америки XIX–XX вв., затем

прошли мимо основного здания, оставив позади громадную очередь

желающих попасть на выставку живописи из музеев Италии. И вот, наконец,

мы прибыли на место. Правда, в здание дальше холла пока не пускали, ждали

приезда одного из представителей клана де Бремон. Вскоре впорхнула

девушка, и мы с Женевьевой едва сдержались, чтобы не бросится ей

навстречу. Перед нами была Зинаида. Когда первое впечатление от

увиденного прошло, мы поняли, что девушка выглядит моложе нашей

подруги. Нет, это явно не Зина. Наши размышления прервал голос

экскурсовода, приглашавший посетить экспозицию.

-А теперь я передаю бразды правления юной баронессе Зинаиде Мари де

Бремон. Она вкратце познакомит вас с историей своего рода и расскажет о

том, как создавалась, представленная в музее коллекция. Прошу вас, Зинаида.

Девушке передали микрофон, и экскурсия началась. Баронесса на чистейшем

русском языке начала своё повествование.

-Позвольте познакомить вас с историей нашего рода. Основателями самой

молодой ветви считаются мои прапрабабушка и прапрадед, которые

познакомились здесь в Москве двести лет назад. Мой прапрадед Мишель де

Бремон прибыл на русскую землю с войсками Наполеона, был ранен и

находился на грани жизни и смерти и, скорее всего, умер, если бы не помощь

русской девушки Зинаиды. Её забота, уход и лечение поставили его на ноги.

Тогда между ними и проскочила искра любви. После отступления армии

Бонапарта, моим предкам чудом удалось добраться до Парижа, где они и

осели. Родители Мишеля были рады, что их сын вернулся живым и не стали

возражать против русской невестки. Прожили они дружно и счастливо и, как

говорится, умерли в один день. Их дети сохранили фамильное состояние и

положили начало коллекции, приобретя ряд полотен Курбе, Энгра, Делакруа,

Давида и других художников. Уже в начале двадцатого века в коллекции

появились полотна импрессионистов. В годы Второй Мировой войны часть

коллекции удалось спасти и вывезти в фамильный замок на юге Франции.

Часть полотен, оставшаяся в Париже, была конфискована. Долгие годы