Бумага и огонь

Дарио сделал нетерпеливый жест рукой, призывая Джесса следовать за ним, и они покинули главный кабинет. Дарио подвел Джесса к двери кабинета слева, вошел, уселся за стол и откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки.

– И чего ты тут забыл, Брайтвелл? – поинтересовался Дарио. В отличие от Халилы Дарио очень даже изменился. Он стал более мускулистым и отрастил бородку в испанском стиле, которая делала его старше. Может, даже мудрее. Да и волосы у него теперь были длиннее.

Однако поведение никак не изменилось.

– Вижу, ты по мне скучал.

Дарио недоверчиво на него посмотрел.

– А ты куда-то уходил? Боже мой. Как быстро летит время, когда тебя нет поблизости.

Джесс сел за стол напротив Дарио.

– Ты все такой же очаровательный, – сказал он. – Уже за это я не стану делиться с тобой пирожными. – Казалось странным и в то же время приятно привычным вести теперь их типичные презрительные беседы вместо того, чтобы обсуждать новости касательно Томаса, так что Джесс продолжил: – Не знал, что ты владеешь языком жестов.

– Моя младшая сестра родилась глухой, – сказал Дарио, что удивило Джесса до глубины души. Во-первых, удивляло то, что у Дарио есть сестра, а во-вторых, что он сделал все, чтобы иметь возможность общаться с ней. – Это было одной из причин, из-за которой меня назначили в помощники Пракеш, не считая того, что я такой красивый и очаровательный.

– Что ж, получается, ты всем доволен?

– Доволен, насколько это возможно. Профессор просто чудо. Я каждый день узнаю что-то новое. – Выражение лица Дарио изменилось, став вдруг серьезным, и он подался вперед, уставившись на Джесса. – Почему меня не покидает чувство, что ты пришел, чтобы все испортить?

Джесс постарался изложить все кратко, даже приукрасить. Лицо Дарио превратилось в безэмоциональную маску, пока он слушал Джесса, а глаза сузились и помрачнели. Он больше не улыбался. Не пытался шутить.

– Итак, – сказал Дарио, когда Джесс рассказал все, что знал сам, – мы отправляемся за Томасом. Когда?

В этот момент Джессу Дарио очень нравился.

– Пока не знаю. Держись с Халилой, я сообщу через нее. Помогу с поисками.

– Если нужно будет кого-нибудь допросить, дай знать. Я помогу.

– Имеешь в виду, что будешь держать, пока я бью?

– Нет, – ответил Дарио. – Ты будешь держать, пока я выдавлю всю правду. За Томаса.

– Я и не думал, что тебе…

– Он так нравился? – Дарио отмахнулся. – Он один из нас.

Как просто и в то же самое время искренне это прозвучало. Джесс кивнул.

– Дарио, – добавил он, – будь осторожен. Держи ухо востро.

– А кинжал острее? Да, трубочист, я умею думать. И понимаю, с чем мы тут имеем дело. – Дарио положил перед собой листок бумаги и взял в руки ручку. У него дрожали пальцы. Он положил ручку и размял руку, точно та затекла. – Что-то еще?

– Попробуй пирожные. – Джесс уже открыл дверь и собирался уходить, когда Дарио его тихо окликнул.

– Джесс. – Он редко называл его по имени. – Думаешь, ему причиняют боль?

– Да, – ответил Джесс. – И думаю, ему продолжат причинять боль, пока мы не спасем его. Так что давай его спасем.

Джесс закрыл за собой дверь, вежливо попрощался с профессором Пракеш – этот жест он, по крайней мере, знал – и отправился вниз по лестнице. Он уже наполовину спустился, когда в кармане опять зазвенел кодекс, привлекая внимание, и Джесс остановился посреди лестницы, чтобы открыть книгу и проверить оповещение, пока люди недовольно его огибали на ступеньках.

Сообщение пришло от Глен и было написано угловатым, нетерпеливым почерком. «Тащи свою задницу обратно в казарму, пока кто-нибудь не заметил, что тебя нет. СЕЙЧАС ЖЕ». Последнее было подчеркнуто злой черной чертой. Джесс буквально почувствовал гнев и беспокойство, веявшие от страницы.

Он достал стилус и ответил: «Уже иду».

Записки

Текст трактата Герона Александрийского, повествующего об использовании механических стражей на службе у Великой библиотеки, написанного во втором веке существования Великой библиотеки в ответ на незначительный ущерб, нанесенный александрийскому серапеуму вандалами