Бумага и огонь

Джесс в ужасе замер, таращась на льва. Теперь он смотрел не на жуткие, смертоносные челюсти и не на лапы, способные с легкостью раздавить его. Выключатель сфинксов был скрыт за тонкой бородкой под подбородком. Несмотря на то что дизайн римских львов отличался, их устройство должно было быть схожим. Выключатель должен располагаться там, куда никто в здравом уме не сунется. Либо во рту, либо…

Как раз под бородатым подбородком льва. Проблема заключалась лишь в том, что достать до него будет куда сложнее.

Джесс услышал новый рык, рокочущий в груди льва и разносящийся пульсирующим, злым эхом по тоннелю. Затем лев неподвижно замер всего в нескольких шагах от Джесса, и свет его красных глаз стал еще ярче, напоминая теперь алую кровь. Лев, похоже, растерялся, понял Джесс. На нем была солдатская форма и библиотечный браслет, которые вынудили льва остановиться, чтобы посмотреть, что Джесс будет делать дальше. Любой незваный гость уже давно был бы мертв.

Однако это не означало, что лев в любой момент не передумает и не решит наброситься на Джесса, невзирая на его форму и библиотечный браслет. «Не сомневайся. Просто продолжай двигаться».

Джесс медленно поднял правую руку. У него дрожали пальцы, умоляя его не приближаться к механической твари, однако Джесс приказал себе не поддаваться инстинктам и не бросаться прочь, чтобы спасти свою жизнь. Кончики его пальцев прикоснулись к теплому, немного шероховатому металлу – месту под челюстями льва. Под челюстями, которые в любую секунду могли распахнуться и откусить ему целую руку. Под пастью, в которой острые, как лезвия, клыки были длиннее его пальцев и куда страшнее тех, которые Джесс видел у сфинксов в Александрии. «Это плохая идея. Очень плохая».

Вспотевшие, дрожащие пальцы Джесса скользнули по челюсти зверя. Глаза льва снова загорелись, как кровь, и в груди у него зарокотало. Челюсти разомкнулись. Еще секунда, и они стиснут его руку, оторвав ее от тела, ломая кости и разрывая плоть.

Пальцы Джесса нащупали полость в металле. Может, это был просто скол, ведь весь лев был покрыт боевыми царапинами и брошен здесь сторожить тоннель в одиночестве. И все же Джесс надавил сильнее, понимая, что это его последний шанс, а затем внутри что-то резко щелкнуло.

Лев не замер сразу. Сначала утих его рык, а затем свечение глаз мигнуло и замерцало. Внутри у него что-то тикало, словно мотор медленно охлаждался, а затем лев просто… застыл.

Как статуя.

Джесс все так же осторожно убрал руку. Все еще нервничая. Когда в глазах льва погас алый свет, тьма тоннеля, окружившая Джесса, вызвала у него неподдельную панику. А что, если он все сделал не так? Что, если лев все еще двигался во мраке и распахивал свои челюсти? Джесс нащупал фонарик, который до этого убрал, и потряс его, чтобы снова зажечь, с таким энтузиазмом, что чуть было не уронил.

Лев теперь смотрел прямо перед собой, а глаза его казались серыми. Одна лапа осталась слегка поднятой, а все тело напряжено, словно он собирался броситься вперед, однако на самом деле стоял он неподвижно.

Внутри его тела все равно слышались звуки: тиканье, щелчки, скрежет. У Джесса пересохло во рту, но он чувствовал себя опьяненным от облегчения. Он попытался утихомирить свое сбившееся дыхание, и ему пришлось буквально заставлять себя удержаться от смеха. Через несколько секунд порыв воодушевления все же его покинул.

В основном потому, что Джесс спросил себя: «Зачем льва поставили тут на стражу? Почему именно в этом месте?» Разумеется, логичнее было бы поставить льва точно под входом в тоннель, под ногами Юпитера, чтобы поймать любого неприятеля еще до того, как тот успеет разведать какие-либо секреты.

Если же льва поставили здесь, оставили охранять именно это место, значит, здесь располагается что-то чрезвычайно важное.

Джесс протиснулся мимо громадного льва, двигаясь осторожно на случай, если тот внезапно снова оживет, и оказался перед выходом из тоннеля. Впереди простирался огромный круглый зал, стены которого были выложены древней мозаикой, потускневшей от времени. Однако здесь было пусто. Должно быть, некогда здесь располагался какой-то ритуальный зал, и на стене Джесс заметил выставку устрашающих масок из позеленевшей бронзы.

Прямо над головой раздался какой-то звук, и Джесс посмотрел вверх. «Шаги». Чьи-то шаги стучали по металлу, и когда Джесс поднял фонарик, то осознал, что в потолке над его головой находится круглая металлическая заслонка. Она выглядела прочной и древней, и именно сюда и должна была, по расчетам Джесса, выходить старинная канализация. Кому бы понадобилось без причины заменять плотной заслонкой канализационную решетку?

Тому, кто не хотел бы, чтобы кто-то мог пробраться внутрь или наружу.

«Вот она. Тюрьма».

Джесс долго стоял, уставившись на металлический барьер, а затем развернулся и пришел обратно к застывшему льву, потом миновал тоннели, выбрался между ног у Юпитера и вернулся в серапеум.

Записки