Бумажная девушка

Понедельник, 13 сентября

15-й округ Парижа

9.00

Мы вышли на станции «Балар», конечной остановке восьмой линии метро. Было по-осеннему тепло, и, как часто бывает в это время года, в голову лезли воспоминания о первых школьных днях.

Европейская больница Мари Кюри занимала огромное здание на окраине парка Андре Ситроена. Одетый в стекло главный фасад следовал изгибу улицы, и в нем, словно в огромном зеркале, отражались растущие рядом деревья.

В брошюре, которую я прочитал, говорилось о том, что новая больница включает в себя различные отделения старых парижских лечебных заведений и считается одной из лучших в Европе; особенно славится центр кардиологии, где священнодействует профессор Клузо.

Мы три раза ошиблись дверью, довольно долго блуждали в большом внутреннем дворе и только потом обратились за помощью к сотруднику. Он отправил нас к целой батарее лифтов, и вскоре мы оказались на предпоследнем этаже.

Хотя мы заранее записались на прием, пришлось прождать минут сорок, если не больше. Коринна, секретарша доктора Клузо, сообщила, что профессор живет прямо в здании больницы, но он только утром вернулся из Нью-Йорка, где два раза в месяц читает лекции в престижной Гарвардской медицинской школе.

Мы терпеливо ждали, сидя под присмотром Коринны в роскошном кабинете с деревянной и металлической мебелью и удивительным видом на Сену и крыши Парижа. Подойдя к огромному окну во всю стену, можно было смотреть на кораблики, неспешно скользящие по реке, мост Мирабо и копию статуи Свободы, возвышающейся на оконечности Лебединого острова.

Наконец в помещение ввалился человек, больше напоминавший инспектора Коломбо, нежели всемирно известного ученого: растрепанные волосы, одутловатое, заросшее щетиной лицо, мятый плащ наброшен на плечи, как средневековая накидка. Из-под грязно-зеленого свитера торчит клетчатая рубашка, на вельветовых штанах в рубчик выделяются подозрительного вида пятна. Встреть я этого типа на улице, наверняка подал бы милостыню. У меня в голове не укладывалось, что он руководит не только отделением больницы, но и целой командой врачей и инженеров, уже пятнадцать лет работающих над созданием автономно работающего искусственного сердца.

Пробормотав что-то невнятное, он сменил плащ на несвежий халат и, очевидно еще не придя в себя от смены часовых поясов, рухнул в кресло.

Я читал, что при знакомстве с новым человеком наш мозг за одну десятую секунды решает, стоит доверять ему или нет. Этот процесс происходит так быстро, что никакие умозаключения не успевают повлиять на первую, «инстинктивную» реакцию.

Несмотря на неряшливый вид доктора Клузо, я почувствовал, что не сомневаюсь в нем.

Билли тоже ничуть не смутил его облик. Она уверенно перечислила свои симптомы: обмороки, сильная утомляемость, бледность, тошнота, жар, резкая потеря веса, изжога и возникающая при малейшем физическом усилии одышка.

Он что-то записывал, время от времени еле слышно хмыкая. Я протянул папку, которую мне вручил доктор Филипсон. Профессор надел очки с бифокальными стеклами, какие носили в семидесятых годах, и недоверчиво просмотрел бумаги. Его глаза за круглыми стеклами блестели, выдавая живой ум.

— Все переделать! — заявил он, бросая картонную папку в корзину для мусора. — Я не верю результатам исследований, сделанных в клинике при мексиканском отеле. А история с «бумажной девушкой» из чернил и целлюлозы — вообще бред.

Билли заволновалась:

— Почему же я теряю сознание? И мои воло…

Он грубо перебил:

— Думаю, ваши обмороки вызваны резким снижением объема мозгового кровотока. Скорее всего, проблемы с сердцем или сосудами. Если так, вам повезло: отдел, которым я руковожу, специализируется на этом.

На бланке для рецептов он нацарапал список анализов, которые надо было сделать сегодня же, и велел прийти вечером.

* * *

Рим

Аэропорт Фьюмичино

«Боинг 767», прибывший из Сан-Франциско, стоял в парковочной зоне. Пассажиры вышли полчаса назад, и обслуживающий персонал занимался уборкой салона.

Пилот гражданской авиации Майк Портой закончил отчет о полете и закрыл ноутбук.

«Задолбала эта писанина!» — подумал он, зевая.

Долгий полет вымотал его, и отчет получился довольно халтурным. Взглянув на экран телефона, он обнаружил нежное послание от жены. Чтобы не перезванивать, Майк отправил одно из стандартных сообщений, хранившихся у него в папке с шаблонами. Сегодня его ждало кое-что поинтереснее болтовни с женушкой: вечер с Франческой. Всякий раз, бывая в Риме, он пытался охмурить прекрасную сотрудницу бюро находок. Он сходил с ума при мысли об этой сексуальной двадцатилетней девушке с аппетитными формами. До сих пор она не реагировала на ухаживания, но он чувствовал, что сегодня все изменится.

Выйдя из кабины, Майк причесался и застегнул пиджак.

«Нельзя недооценивать престиж униформы».

Прежде чем покинуть самолет, ему нужно было найти предлог, чтобы повидать молодую итальянку.