Бумажная магия

Эмери опустил руки, потом взъерошил свои волосы и на мгновение отвернулся от Лиры. Его возмущенные глаза вперились в Сиони, но маг не видел ее. В отличие от Тейна в англиканской церкви этот Тейн являлся одним из главных персонажей видения и не замечал присутствия Сиони.

Тейн помолчал.

– Лира, как ты могла ничего об этом не слышать? Где ты была? – обратился он к Лире, нарушив паузу.

– Какая разница? – резко ответила она ледяным тоном. – Эмери, я ведь не твоя собака! – надменно добавила Лира и вскинула подбородок.

– Ты думаешь, меня не касается, если моя жена отлучается из дома на несколько дней без предупреждения? – изумленно спросил Эмери. Последовал грохот, от которого Сиони подскочила как ошпаренная и краем глаза заметила, что кулак Эмери врезался в стену с такой силой, что от удара облупилась штукатурка.

– Эмери… – прошептала Сиони.

Он согнул руку, поморщился и посмотрел на Лиру.

– Тут замешан Грат Кобальт, да? – спросил он со смесью гнева и боли в голосе. Эмоции перекатывались в нем, как раскаты грома, в глазах вспыхивали молнии. Он потирал ушибленные костяшки пальцев, словно это было его собственное сердце.

– Не впутывай его сюда! – рявкнула Лира.

Эмери схватил Лиру за плечи и начал трясти.

– Лира, ты впуталась в Потрошение! Будь я проклят, если я ошибся! Чем ты можешь оправдывать свой поступок? Неужели ты отказалась от всего хорошего, что есть на свете?

Комната покачнулась, и ладонь Лиры опустилась на лицо Эмери. Сиони ударилась о дверь кабинета – она отступала и не понимала, куда шла, но она не могла отвести взгляда от Эмери и Лиры. Их четкие силуэты вырисовывались в серебристом лунном свете, проникавшем в кабинет через окно.

Сиони не на шутку перепугалась. Она столкнулась с совершенно другим Эмери Тейном. Как он отличался от знакомого Сиони рассеянного Бумажного мага, который взял ее в подмастерья. Этот Тейн был слишком резким и суровым. Он походил на хищного зверя.

Она боялась его.

Нащупав потными пальцами дверную ручку, Сиони повернула ее и вывалилась наружу.

Она лежала на влажной траве, над ней раскинулось мрачное пасмурное небо, испещренное рваными тучами. На лицо Сиони упали мелкие дождевые капли, и она поспешно перевернулась, укрывая Фенхеля от сырости. От холода Сиони стал бить озноб, и она никак не могла согреться. Сунув Фенхеля под блузку, Сиони поднялась на колени, откинула с лица мокрые волосы и начала изучать обстановку.

Она находилась на равнине, окаймленной пологими холмами. Вокруг не росло ли единого деревца или кустика. Вдалеке виднелось красное кирпичное здание вроде школы или, может быть, церкви, только без колокольни. К нему не вела ни одна тропинка, но, посмотрев направо, Сиони разглядела мощеную дорогу. А слева выстроились в ряд сланцево-серые домики с остроконечными крышами без труб и окон. Они показались Сиони чересчур маленькими и неуютными. Да и вряд ли в них кто-то жил. Они походили на усыпальницы, дома мертвых.

Собравшись с силами, она встала. Вязаная сумка оттягивала плечо, и Сиони перевесила ее на другой бок.

Наклонившись, она различила на земле ровные пунктирные линии из прямоугольников, причем в середине каждого из них лежала цементная табличка с высеченными именами и датами. На некоторых покоились свежие или засохшие букеты цветов. На одной стоял игрушечный тряпичный ягненок размером с ладонь.

Сиони редко бывала на кладбищах. Эти места наводили на нее тоску и уныние. Похоже, небо разделяло мнение и монотонно лило слезы на безрадостную равнину.

Предыдущий раз Сиони посетила кладбище почти пять лет назад.

Она оглянулась на дверь кабинета, заранее зная, что та уже исчезла.

Сиони отчаянно замотала головой и зажмурилась.

– Не надо, – содрогнувшись, прошептала она и обняла себя обеими руками, чтобы унять дрожь. – Эмери, я не хочу знать, что связано с этим местом. Пожалуйста.

Но видение даже не шелохнулось. Ее поджидало кладбище, тихое, как снегопад, в сопровождении хмурой надоедливой мороси.

Закусив нижнюю губу, Сиони выбралась на мощеную дорогу и поднялась на невысокий холм. Мышцы ее ног заныли от усталости. Который сейчас час? Сколько времени она находится в плену сердца Эмери? Сколько ей еще осталось? У Сиони не было карманных часов, а кладбищенский пейзаж явно не мог дать ответа на мучивший ее вопрос. Наверное, в реальном мире давно наступила ночь. Да уж, бег наперегонки с Лирой и преодоление клапанов между камерами сердца вымотают кого угодно!

Сиони выудила из сумки ломтик сыра и начала медленно его жевать: напряженный желудок вряд ли был способен принять что-нибудь еще. А в глубине ее сознания – словно диск с застрявшего фонографа – раз за разом прокручивался голос Эмери. Бумажный маг негодовал и чувствовал весь ужас совершенного над ним предательства. Если окажется, что в этой камере содержится то, о чем думала Сиони, ей хотелось поскорее выбраться отсюда.