Читаем Бумажное радио. Прибежище подкастов: буквы и звуки под одной обложкой полностью

Бумажное радио. Прибежище подкастов: буквы и звуки под одной обложкой

Однако я никак не ожидал, что кое-какие уроки мне будут преподаны прямо на улице Николоямской в Москве. Дело в том, что у нас на курсах порой использовалась такая обучающая игра: рассказать о своих планах, используя слово «pourquoi» – «почему». Один в группе начинает: «Я хочу купить машину»; другой спрашивает: «Pourquoi tu la veux acheter?», «Почему ты ее хочешь купить?» – «Чтобы не уставать по пути на работу». – «Pourquoi, почему ты не хочешь уставать по пути на работу?» – «Чтобы больше заработать». – «Зачем тебе больше зарабатывать?» – «Чтобы купить машину». Все, группа хохочет, потому что совершенно ясно, что «купить машину» – это ложная цель. А на самом деле нужно, например, завести собаку. Или ребенка. Или сменить работу. Или страну.

То недовольство жизнью, которое в людях копится с возрастом – а опросы показывают, что молодые больше довольны жизнью, чем старики – и связано, как мне кажется, не с болезнями тела, а с болезнями духа, который когда-то неверно поставил себе цели в жизни, а теперь вот приходит расплата.

Для чего нужен тебе, дорогой товарищ, новый телевизор с большим экраном? Для чего нужно вам, уважаемая гражданка, непременно и срочно замуж?

Мне кажется, кое-каких проблем мы могли бы избежать, если бы поиграли со словечком pourquoi.

Кстати, на курсах французского я оказался тоже потому, что однажды задал себе этот простой вопрос – а чего я хочу в жизни? Что составляет для меня ценность и доставляет мне удовольствие?

И думаю, в своем выборе я не ошибся. Удовольствие, которое доставляет постепенное прояснение чужого языка – как будто моют стекло, и пейзаж за окном становится все более четким – несравнимо, скажем, с приобретением за те же деньги нового плоского телевизора.

Потому что, потрать я деньги на телевизор, меня ждало бы сплошное разочарование – деньги потрачены, а смотреть нечего.

15 декабря 2009

Чем их всех там в ящике кормят?
Об одинаковости лиц в политбюро и на современном телеэкране

http://www.podst.ru/posts/3747/

Давно, еще в СССР, мы с женой обратили внимание, что в Политбюро лица его членов сделались неотличимы. Портрет Капитонова можно было заменить портретом Кириченко, а портрет Кириченко – портретом Зимянина. Ей-богу, никто бы не заметил подмены. Более того, я сам несколько раз позднего Ельцина путал с поздним Черненко, и мы с женой выдвинули теорию, что их всех в кремлевской столовой, возможно, кормят чем-то одинаковым и особо специальным.

Второй раз с этим странным чувством одинаковости я столкнулся, когда в программе, которую я веду с Дмитрием Дибровым, я проинтервьюировал изрядное число телевизионных звезд. А звездами на телевидении, если вы обратили внимание, считаются те, кого телевидение показывает, это замкнутый круг, хотя сейчас не о нем.

Так вот, я обратил внимание, что такие разные, казалось бы, люди, как Ксения Собчак и Андрей Малахов, Иван Ургант и Тина Канделаки – удивительно похожи в трех вещах. Во-первых, их объединяет молниеносная реакция на вопросы. Во-вторых, огромная энергетика. А в-третьих – и это самое главное – что они всегда уходят, и даже, точнее сказать, отпрыгивают от ответов на вопросы, касающиеся самых простых, но очень важных вещей. Что они ненавидят? Что недавно поняли? Что их потрясло? Что из политических событий бесит, а что, наоборот, радует? К чему они стремятся? В чем смысл их жизни? Кто мы такие, зачем и куда мы идем?

Ни один из этих вопросов никогда не получал ответа, даже если я прицельно долбил в одну точку в течение двух с половиной часов студийной записи. К концу программ я нередко знал абсолютно все про породы их собачек, экипировку их кухонь и размеры их квартир и даже про модель трусиков, которую предпочитает Тина Канделаки – но не то, что они думают о сегодняшнем дне мира и страны. А потом я понял, что они от ответов уходят сознательно. Или, может быть, неосознанно, но очень хорошо понимая, что именно позволяет им быть звездами телеэкрана.

Выскажи они взгляд на современность – пожалуй, тогда современность могла бы и измениться, учитывая их невероятную популярность. Но в изменившейся современности им пришлось бы либо меняться, либо покидать насиженные места.

Это я говорю к тому, что в рационе останкинской столовой нужно, возможно, что-то изменить, чтобы телевизионные звезды стали, наконец, разными.

А это к тому, что у нас всех, сначала повзрослев, а потом и постарев, есть шанс стать совершенно одинаковыми, если мы будем кушать то, чем нас кормят с экранов телевизоров даже такие замечательные люди, как Канделаки и Собчак, Ургант и Малахов.

22 декабря 2009